Вот эти реалии победившей сексуальной революции определяли жизнь совецкого студента. Liberte egalite amour toujours, как-то так. Make love not war. Я с грустью ностальгирую по немкам моей молодости. Какие они были сентиментальные и самоотверженные! Какие верные — даже если еблись налево и направо, не видя в этом ничего предосудительного, главное же — чтоб всем было хорошо. Как они смеялись над русскими подружками, которые из проходного one night stand устраивали разборки шекспировского накала! Верность же немок состояла не в том, чтоб блюсти слизистые оболочки, — но в способности крепко дружить, невзирая на еблю. Эта всегдашняя готовность прийти тебе на помощь! Честность в рассказах о своей жизни, включая блядство! И — никакой жеманности. Которой отличался Совок. Вся эта русско-совецкая лживость, вранье про духовность и асексуальность. Немки же — из моих знакомых — никогда не делали вид, что ах они возвышенные недотроги. Я просто их полюбил с самого начала. Они (были) прекрасны! Ловили мои желания и поддерживали любой кипиш! И ты, как человек, у которого есть совесть, — конечно, откликался на это и изливал на них свою благодарность.
Вообще, вы будете смеяться, но немки — очень душевные. Не все это понимают, но немцы и немки — два разных народа. Немецких самцов с трудом можно терпеть. А вот их женщины — разительно отличались от наших тогдашних и, вот только что пришла в голову мысль, по легкости были похожи на наших сегодняшних. Прямые и открытые, не скрывают своих даже и неприличных желаний и не прикидываются, что им это всё не интересно. Они сразу кидались заботиться о мужике, который им в жизни выпадал, не показывая, что якобы делают ему одолжение. Им было все равно, как они выглядят голыми, смотри не хочу. Не изображали из себя трезвенниц и девственниц: чуть что — и сразу понеслась. Во все тяжкие.
Короче, они были такие же чистые и доверчивые романтики, как мы тогда. Сексуальная революция — я именно там понял, что это такое, мы диалектику учили не по Гегелю. Новая жизнь, чужая цивилизация, в которой самки — не холодные куклы, а живые и теплые, как мы! Ну, у нас тоже были «плохие» девчонки, легкомысленные и веселые. Но это было как бы на грани или даже за гранью, считалось, что приличные барышни должны кобениться, кривить физии и морщить жопы, и представлять дело таким образом, будто они не какают и питаются цветочным нектаром.
Немки были — казались, тогда — беззаботными экзотическими птицами. Игра, полусон, самодеятельное театральное представление. А не унылая охота, когда поди еще заполучи добычу! Весь измученный, ты получишь приз, который после всех стараний уже не кажется тебе прям таким уж сладким и желанным. Победа будет чисто символической, формальной, по очкам. С немками же человек сам чувствовал себя добычей, а не суровым охотником, готовым к тяготам и лишениям, которых никто от тебя не требует и не ждет…
Эта пропасть между немками и немцами… Две разные нации, друг с другом как будто несовместимые! Одни — легкие, веселые, юморные, другие — тяжеловесные, угрюмые, занудные. Я думаю, на немецких мужиков так повлияла их привычка к войнам. Знаете, если люди тысячелетия напролет пропадают в армии, это не может пройти без последствий. Даже за два года армейской службы нежного ботана можно конвертировать в тупого гопника!
Германцев как солдат высоко ценили еще древние римляне, к которым предки теперешних немцев охотно шли в наемники. Бывало, рекрутеры напоят варваров, подсунут пьяным контракт, те сдуру подпишут — но, проспавшись, идут и честно служат. Серьезные люди!
Какие там были дискотеки, в немецких общагах! На первый взгляд всё как у всех, ну, пляшут люди, ну, знакомятся. Но как же это возможно — с дикой, психически нездоровой совецкой точки зрения: чтоб прям тут же торговали бухлом в розлив? А так возможно, что это члены студсовета и даже более того — комитета немецкого комсомола так отбывали общественную повинность. Они по очереди дежурили так: перед каждой дискотекой закупали в универсаме через дорогу водку, красное и пиво, чтоб после наливать товарищам — вы будете смеяться, по себестоимости.
