– Ты же только утром меня отговаривал от этого решения, – удивился Попов, – рекомендации Повелителя все равно что приказ, и все такое.
– Кто же знал, что они такие идейные, – почесал череп орк, – зато теперь есть вполне законный повод.
– Ну вот и отлично, – потер руки Серега, – пусть все и катятся обратно.
– Все? – Разочарование так ясно читалось на морде урука, что Попов прыснул:
– Для верного телохранителя я, пожалуй, оставлю здесь одну подружку. Если он мне ее будет уступать на пару часиков для ухода за телом.
Гудрон облегченно рассмеялся и крепче прижал кхандку к себе:
– Конечно, господин, о чем разговор? Но стоит ли отсылать всех? Дина сейчас уедет, да она с такой рукой мало чего пока может. Заскучаете в пустой постели?
Снежинка осторожно вклинилась в разговор:
– Оставьте Арету, господин. Я не могу настаивать, но я уже говорила, что приглядываю за ней, учу понемногу языку и разным нашим премудростям. Она вам и услужит, и одиночество скрасит.
– Она же… Вы чего это, семиклассницу под меня подкладываете? Не стыдно?
– Кого? – хором спросили орк и кхандка.
– Малолетку, – Серега оглянулся на Арету, – ей еще в куклы играть.
Снежинка пожала плечами:
– Какие куклы? На востоке, да и у нас, в Кханде, в этом возрасте уже замуж выдают. Все она знает и уже многое умеет. Подучить, конечно, еще надо, но на пальцах всего не покажешь, практика нужна. В любом случае с вами, господин, ей будет лучше, чем в орочьем борделе, не в обиду тебе будет сказано, клыкастенький. А захотите опытную женщину, так я всегда к вашим услугам, хоть сейчас.
Урук смущенно закряхтел, но кивнул головой:
– Истинно так, господин. Среди нас, уруков, тоже ведь разные бывают. А вы – человек, и человек, надо сказать, неплохой, не сочтите грубой лестью. Девочке с вами будет хорошо.
– Да, остается ей только руку вывихнуть, как Дине, – покраснел Попов, опуская глаза.
– Минутная слабость, господин, – урук наконец-то отцепился от Снежинки и прошелся туда-сюда по бортику бассейна, – эмоции захлестнули, бывает. Я же в целом хочу сказать, раз уж такой разговор. Вы видите в слугах равных вам, это и подкупает. Например, я – урук. У меня клыки, темная кожа, я вообще не человек. Более того, я – ваш слуга, телохранитель, вы – мой господин, но вы обращаетесь со мной, как будто с равным. Я не хочу сказать, что это – панибратство, это, как бы объяснить? Отсутствие спеси по поводу того, что вы – человек, а я – урук. Вы же общались с Наместником? Вот из кого это просто лезет наружу: я – хозяин, а вы все – никто, и звать вас никак. Букашки, расходный материал.
Гудрон привычно потер ладонью бритый череп и продолжил:
– Или девушки ваши. Что Этель, что Дина. Вы же понимаете, что в Мордоре женщины – низшие существа, ниже снаг. Не обижайся, Снежинка, но ты это отлично знаешь. Повелитель вечен, ему не нужны жены и наследники, в женщинах он видит только инструменты для осуществления великих замыслов. Мы, уруки, не знаем своих матерей, и у нас нет постоянных подруг. Харадримы начинают чтить женщин, когда они превращаются в сморщенных злобных старух, а пока женщина не перешагнула рубеж семьдесяти лет, она для них тоже ничто, тягловый скот. Помните, что вам Дина утром сказала? Что она ваша рабыня. Вы вольны с ней делать что захотите. Она рядом с вами об этом стала забывать, а в Цитадели Наместника ей жестко напомнили. Вы себя за ее руку до сих пор чувствуете виноватым, а она до сих пор удивляется, что вы ей вторую руку не сломали и в озере не утопили за все ее милые шутки. Да она потому и подшучивала над вами, что знала, какой вы человек.
Попов смущенно развел руками:
– Ну, не привык я еще вами командовать, извините.
– Дело не в привычке, господин, – все так же осторожно вошла в разговор Снежинка, – дело в том, какой вы человек. Дина о вас только хорошее рассказывала, поэтому я и не боюсь за Арету.
– Да вы просто про меня не все знаете, – сокрушенно махнул рукой Серега. В жизни его хвалила, пожалуй, только бабушка. Остальные либо ругали, либо смеялись. И в детском саду, и во дворе, и в школе, и в училище. Недостаточно хорош был Сережа Попов. Не отличник, как хотела мама, не активист, как хотела классный руководитель, не «настоящий пацан», как хотели сверстники и сверстницы. Во взводе до уровня Охохолина упасть, к счастью, не пришлось, но и из категории «тормозов» выбраться не удавалось. А тут вдруг такая похвала. Поэтому смутился Серега, конечно, но и самолюбию его орк и кхандка потрафили изрядно.
