– Вы правы, господин, что еще надо шлюхе, кроме красивой легкой жизни?
Попову стало крайне неловко за свои слова, а девушка еще и добавила, глядя в глаза Сереге:
– Ну, может быть, немного любви? Хотя бы и в Мордоре, где любовь – почти бранное слово. Хотя бы и любви хозяина к своей вещи. Люди ведь привязываются к вещам, господин? К удобному креслу, старым, но еще крепким сапогам, надежному испытанному мечу?
Теперь Серега уже хотел провалиться сквозь пол веранды, лишь бы не видеть упрека в глазах Дины. Сначала руку вывихнул, теперь еще и обидел. И как прикажете исправляться?
– Ну, какая же ты вещь, – выдавил из себя Попов, – и конечно, я тебя люблю.
Дина невесело рассмеялась:
– Неужели?
– Ну, в общем, – замялся Серега, – мы же с тобой… ну, это, в постели…
Дина понимающе, но все так же грустно улыбнулась:
– В постели. Конечно. А если меня в постели на Этель заменить? Кто лучше?
Попов почувствовал, что кровь хлынула к щекам, а уши начало жечь огнем.
– А откуда, – Серега закашлялся, – ты вообще про нее… – и снова перехватило горло, – откуда знаешь?
– Да все знают, – пожала плечами девушка, – что тут тайного? И не отвечайте на мой вопрос. Разрешите, я поеду, господин?
Попов молча кивнул, и Дина покинула веранду. Серега продолжал смотреть на пламенеющую в закате гладкую поверхность Нурнена и никак не мог решить, кем для него была и будет Дина. Этель он больше, скорее всего, не увидит, а если и увидит, то вряд ли она обрадуется встрече. В любовных утехах девушка, конечно, уступала Дине, но почему-то этот очевидный вывод совсем не нравился капитану Мордора, и Попов даже поерзал в кресле, пытаясь избавиться от ощущения неправильности. Ничего из этого не вышло, пришлось признаться самому себе, что хочет трех женщин одновременно, но по-разному. Дина – это неистовый гейзер, стремительный водоворот, затягивающий в свое кружение, высасывающий силы до последней капли и дарящий в ответ взрыв острого наслаждения с последующим блаженным изнеможением. Но в обычной, не интимной жизни, Попову было не совсем уютно с напористой, жесткой и острой на язык девушкой. С Этель, наоборот, хорошо в повседневности. Незаметно, одним присутствием, создавала женщина-полуэльф покой и домашнее тепло. Наконец, это была первая женщина в жизни Попова, а такие события не забываются. Все последующие соития теперь лишь отражения, удачные или не очень, того самого первого мига.
Кроме того, и капитану Мордора не хотелось себе в этом признаваться, он не мог забыть Иринку. Был момент, когда воспоминания о прошлой жизни начали терять остроту и важность, но сверкающий тоннель почти смерти вернул их на подобающее место. Познав двух женщин Арды, Серега хотел и земную женщину, и хотел тем сильнее, чем она недоступнее. Зеленая тоска по несбывшемуся затопила душу, и Попов почувствовал, как наворачиваются слезы.
– Тоже мне, мужик! – вслух выругал себя капитан Мордора. – Разведи тут второе соленое море, как будто одного недостаточно!
– С кем это вы разговариваете, господин? – Гудрон выглянул из двери. – Там Дина уже готова ехать. Провожать пойдете, или я сам ее отправлю?
Серега смахнул лишнюю влагу с ресниц, выдохнул и рывком поднялся с кресла:
– Конечно провожу.
Дина уже сидела верхом, перебирая поводья. Урук похлопал девушку по колену:
– Ну, давай, боевая подруга, удачно доехать и отдохнуть. Обратно не задерживайся, нам без тебя скучно будет. Особенно господину.
Дина кивнула в ответ и, неожиданно наклонившись с седла, чмокнула Гудрона в бритую макушку:
– Не думала, что буду скучать по Мордору и оркам, но какой-то ты не такой, здоровяк.
– Не такой здоровяк? – отшутился урук, смущенно косясь на Попова. – А кто тут здоровее меня?
– Да ладно придуриваться, – засмеялась девушка, – все ты отлично понял. Снежинку не обижай, приеду – проверю!
– Обидишь ее, как же, – захохотал орк, – такая сама кого хочешь обидит. Не переживай, ей у нас хорошо будет.
– Смотри, громила, ты обещал. – Дина повернулась в седле и поклонилась Сереге: – До свидания, господин. Не скучайте без меня.
Попов поднял руку в ответном привете:
– Постараюсь. Счастливого пути.
