* * *
Людовик трясущимися от ярости пальцами расстегнул золотую фибулу и отбросил плащ в сторону. Короля Франции корчило от злобы. Воин, стоящий перед ним с опущенной головой, должно быть, прикидывал сейчас, каков шанс выйти из дворца живым: как ни крути, шанс получался минимальным.
— Мы не ожидали нападения, — оправдывался вояка. — Кто ж знал, что граф Шампанский вздумает восстать…
— Вы увидели перед собой несколько сотен рыцарей в доспехах и с оружием. Над ними развевалось знамя Шампани. Что же вы, интересно, подумали? Они, по-вашему, собрались на охоту с боевыми копьями? А доспехи их спасают от рогов оленей? Что вы подумали?
— Я посылал… — с испугом в голосе начал горе-вояка, — но моего человека убили, едва он приблизился к строю мятежников.
— Остолопы, Господи, какие остолопы! Где же отыскать разумных подданных вместо этих дармоедов?
— Они ударили так неожиданно… Мы едва схватились за оружие. Строй был разорван, большая часть солдат погибла в первые минуты боя… Лишь немногим удалось спастись бегством… Теперь граф Тибо стоит у ворот Клерво и в его армию собираются все новые и новые сторонники аббата Бернара. Все они нашивают красные кресты на плащи, и пока я добрался до Парижа, видел множество вооруженных людей, шествующих в сторону Шампани с такими крестами!
— Проклятие! — Король вскочил с трона и с неожиданной для себя резвостью побежал к неудачливому военачальнику. — Ты прозевал врага! Из-за тебя я лишился десятков превосходных солдат! Тебя следовало бы запереть в крепость! Но сейчас каждый меч на счету…
— Я благодарен, мой король!
— Ты пойдешь, и когда я скажу умереть — умрешь!
— Всегда верный слуга вашего величества!
Людовик Толстый уже не слушал собеседника.
— Каков подлец! — яростно взревел он, пиная ногой маленькую табуреточку, на которой во время собраний тронного совета сидел наследник престола. — Этот кликуша, возомнивший себя мессией, осмелился поднять оружие против меня? Ну, так от меча и погибнет!
— Мой государь, — попытался вставить слово замерший перед ним рыцарь.
— Ну, что еще?
— Я уже подъезжал к Парижу, когда меня нагнал отряд.
— Какой отряд?
— Отряд папской гвардии.
— Папской гвардии? — переспросил король. — Наконец-то этот чертов легат соблаговолил добраться до Парижа.
— Мой государь, там не было папского легата.
— Как — не было? Куда ж он, дьяволово отродье, подевался?
— Полагаю, что командир этих гвардейцев сможет лучше ответить на ваши вопросы.
— Так пусть он идет сюда! Да поскорее! У меня нет времени дожидаться!..
Оставшись один, король сжал виски, в которых гулко стучала спешащая к голове кровь.
— Шампань вспыхнула, — пробормотал он, натужно дыша. — Нормандия полыхнет со дня на день. Можно ли надеяться на Бургундию — неведомо. Лотарингия? Хорошо, что трон Империи пуст — нет сомнений, дворяне Лотарингии примкнули бы к моим врагам. Золото императора им ценнее, чем слова любых златоустов. Откуда ждать подмоги? Нужно слать гонца в Аквитанию и заключать брачный союз, нужно объяснить, что безумие клервоского пустосвята заразно и грозит не только Парижу, но и цветущим землям трубадура на троне, что Бернар не пощадит никого. Но успеет ли Гийом прийти на помощь? Господи, за что ты покинул меня?! Сколько лет я насаждал мир и покой во Франции, сколько лет трудился не покладая рук, дабы агнец здесь мог возлечь рядом со львом, не опасаясь быть пожранным! Чем же я заслужил гнев твой, Господи?
— Монсеньор, — услышал Людовик.
Человек, ждавший его повеления войти, не поражал ни красотой, ни богатством наряда, но было в его облике нечто странное, предупреждающее о близкой опасности. Так опасна мирно греющаяся на камне змея.
— Кто ты? — Король решительно шагнул в сторону гостя.
— Барон ди Гуеско, капитан гвардии Его Святейшества.
— Где легат? — Людовик продолжал быстро идти на собеседника. Обычно этот прием действовал безотказно: стремительно надвигавшаяся массивная туша монарха заставляла посетителя смешаться и отступить. Но итальянец был не таков. Он стоял, не меняясь в лице, точно не замечая королевского маневра.
— В плену, ваше христианнейшее величество.
