– Люсинда, – Люс подошла ближе и понизила голос, – дело в художнике. Мистере Григори.
Люсинда встретилась глазами с Люс, и что-то промелькнула между ними. Люсинда словно не могла оторваться.
– Идите без меня, – сказала она подругам. – Я приду через секунду.
Сестры обменялись растерянными взглядами, но было ясно, что Люсинда главная в их компании. Ее подруги выплыли за дверь, не проронив больше ни слова.
Люс закрыла дверь гостиной.
– Что такого важного ты хотела сказать? – спросила Люсинда, а потом выдала себя, улыбнувшись. – Он спрашивал обо мне?
– Не связывайся с ним, – сказала Люс быстро. – Если ты встретишься с ним сегодня вечером, то подумаешь, что он очень красив. Ты захочешь влюбиться в него. Но не делай этого. – Люс чувствовала себя ужасно, говоря о Дэниеле вот так, жестко, но это был единственный способ спасти жизнь своей прошлой «я».
Люсинда Биско недовольно фыркнула и развернулась, чтобы уйти.
– Я знала девушку из… ээ… Дербишира, – продолжила Люс, – которая разное рассказывала о его репутации. Он уже причинил боль многим девушкам. Он… Он уничтожил их.
Розовые губы Люсинды скривились от возмущенного крика.
– Как смеешь ты обращаться к леди вот так! Кем ты себя возомнила? Нравится мне художник или нет – это не твое дело. – Она ткнула в Люс пальцем: – Ты сама влюблена в него, эгоистичная девчонка?
– Нет! – Люс дернулась назад, словно ее ударили. Билл предупреждал ее, что эта Люсинда отличалась от нее, но эта ее уродливая сторона не могла быть всем, что она представляла собой. Иначе почему бы Дэниел в нее влюбился? Иначе как бы она могла быть частью души Люс?
Их должно было соединять что-то более глубокое. Но Люсинда склонилась над клавесином, написала записочку на клочке бумаги, выпрямившись, сложила ее пополам и сунула в руки Люс.
– Я не расскажу о твоей наглости миссис Констанс, – сказала она, устремив высокомерный взгляд на Люс, – если ты отдашь эту записку мистеру Григори. Не упусти свой шанс остаться на этой работе.
Уже секунду спустя ее белый силуэт скользил по коридору, вниз по лестнице, назад на вечеринку.
Люс развернула записку.
Уважаемый мистер Григори!
С того дня как мы столкнулись у портного, я не могу перестать о вас думать. Встретитесь ли вы со мной в беседке сегодня вечером в девять часов? Я буду ждать.
Вечно ваша
Люсинда Биско
Люс разорвала письмо на мелкие клочки и кинула их в огонь камина. Если она никогда не передаст Дэниелу эту записку, Люсинда останется одна в застекленной беседке. Люс могла бы пойти туда и подождать ее, чтобы попытаться снова предупредить.
Она выбежала в коридор, резко завернула за угол к лестнице для слуг, ведущей вниз, на кухню. Она пробежала мимо поваров, пекарей и Генриетты.
– Из-за тебя у нас обеих неприятности, Миртл! – крикнула девушка вслед Люс, но та уже выскочила за дверь.
Она бежала, и ее лицо овевал прохладный и сухой вечерний воздух. Было почти девять часов, но солнце все еще садилось за рощей в западной части поместья. Она неслась по розоватой дорожке мимо заросшего сада, наполненного головокружительным сладким запахом роз, мимо лабиринта из живой изгороди.
Ее взгляд упал на то место, где она выскочила из вестника в эту жизнь. Шаги громко отдавались на дорожке, ведущей к пустой застекленной беседке. Люс остановилась рядом с ней, когда кто-то схватил ее за руку.
Она развернулась.
И оказалась нос к носу с Дэниелом.
Легкий ветерок сдувал светлые волосы ему на лоб. Одетый в официальный черный костюм с золотой цепочкой от часов и маленьким белым пионом, приколотым к лацкану, Дэниел был еще красивее, чем в ее памяти. Его чистая кожа сияла в лучах заходящего солнца, на губах играла еле заметная улыбка, а глаза загорелись лиловым при виде ее.
Тихий вздох сорвался с ее губ. Ей до боли хотелось склониться чуть-чуть вперед и прижать свои губы к его. Обвить его руками и ощутить то место на его широких плечах, где разворачивались крылья. Она хотела забыть, зачем сюда пришла, и просто обнять его, просто позволить ему обнимать себя. Словами нельзя было описать, как сильно она скучала по нему.
Но нет. Она здесь ради Люсинды.
