Маастрихт оборонялся 13 дней. В течение 36 часов адский огонь французских орудий раздирал воздух. Затем была захвачена крепость Святого Петра. Пушки крепости сразу же были повернуты против города, и батареи противника замолчали. Поочередно руководившие боевыми действиями главнокомандующие сменялись каждый день. Случилось так, что 25 июня, когда планировался штурм, генерал-лейтенантом стал герцог Монмут, незаконный сын английского короля. Во французскую армию был включен небольшой отряд английских войск, насчитывавший всего два десятка джентльменов, среди которых был Джон Черчилль, в будущем знаменитый полководец герцог Мальборо, и эскорт из тридцати «телохранителей». Как генерал-майор подчинялся Монмуту и д’Артаньян со своими мушкетерами, который, по мнению Черчилля, был «джентльменом величайшей репутации во французской армии». Это было одно из самых блестящих сражений. Мушкетеры пошли вперед и открыли огонь по противнику, а Черчиллю вместе с двенадцатью гвардейцами удалось водрузить французский штандарт с цветами лилий на стене крепости. Впрочем, это точка зрения биографов Мальборо. На его месте вполне мог быть и д’Артаньян. Вскоре знаменитый мушкетер погиб в результате пулевого ранения в голову. Маастрихт капитулировал 1 июля. В числе сотни других военных Черчилль получил благодарность от Людовика, а когда вернулся в Англию, то был представлен Монмутом своему королю как «бравый солдат, который спас мою жизнь».
Кстати, Черчилль участвовал и в военных операциях в Германии, где попался на глаза самому Тюренну, которого обожал и у которого жадно учился искусству войны. Как считают военные историки, впоследствии его собственные марши были в значительной мере «смоделированы» по-Тюренну. Однажды, когда один из опорных пунктов был утерян, французский маршал пожелал заключить пари, что «красивый англичанин» возьмет его обратно с половиной от количества тех солдат, что сдали его. Пари Тюренн выиграл[119].
После падения Маастрихта 7000 человек были возвращены маршалу, стоявшему с армией там же, в Вецларе близ Франкфурта. Жители прилегающей территории неизбежно страдали от долгой оккупации его голодных солдат. Жалобы немецких чинов поступали в Версаль, и Лувуа требовал от Тюренна, чтобы тот навел порядок в войсках. На это Анри резонно замечал, что его территория разорена в наименьшей степени, чем можно было ожидать от такой большой армии. Он прямо не мог сказать, но было ясно, что он располагал сведениями, что территория Треве, оккупированная армией самого короля, пострадала куда больше.
Конец лета-начало осени 1673 г. ознаменовались созданием 30-тысячной имперской армии под командованием Монтекукколи, усиленной 10000 солдат курфюрста Саксонского и герцога Лотарингского. Тюренн мог противопоставить им лишь 20000 и надеялся на объединение с войсками курфюрста Баварского. Надеждам этим не суждено было сбыться.
По совету Лувуа Людовик распорядился усилить гарнизоны крепостей за счет уменьшения армии, тогда как и Тюренн, и Конде имели как раз противоположную точку зрения, полагая, что солдаты должны быть активно задействованы в кампании. Тюренну, которому предстояло встретиться с Монтекукколи, просил министра пополнить его войска свежими силами и продовольствием, но тот от имени короля отказал ему. Трения между ними превращались в открытую ссору. Маршал писал, что его солдаты дезертируют, что они больны и нуждаются в медикаментах и пище, что его английские и ирландские контингенты ушли, но на все это маркиз не обращал внимания. Ситуация была хуже, считал Анри, чем во времена Тридцатилетней войны и правления Мазарини, о котором он уже тепло вспоминал.
Монтекукколи двинулся в направлении Нюрнберга, откуда он мог маршировать либо на Верхний Рейн и вторгнуться в Эльзас, либо на Нижний Рейн для соединения с принцем Оранским. Тюренн, заручившись нейтралитетом епископа Вюрцбурга, перешел Таубер и обнаружил Монтекукколи около Роттенбурга. Располагая вдвое меньшими силами, маршал не жаждал вступать в сражение с противником, но был вынужден занять наилучшую позицию для боя, чтобы перекрыть ему путь на север. Со своей стороны, Монтекукколи тоже не стремился к битве, желая поберечь свои силы до встречи с голландским статхаудером. Хитрый граф увернулся от сражения обманом. Он начал строить свою первую линию, как будто готовится к бою — то же сделал и Тюренн. Тем временем вторая линия имперского командующего вместе с обозом стала быстро отступать. Когда Анри, к своему глубокому разочарованию, обнаружил это, было уже поздно. Ему удалось нагнать лишь остатки и взять несколько пленных. Монтекукколи же достиг Вюрцбурга, заставил тамошнего епископа перейти на сторону императора и пополнил свои запасы провизией, которую здесь оставил Тюренн для своей армии. Он спутал все карты маршала.
