— Замолчи же, наконец!
— А! Обидно стало за эту тварь? Эту… эту…
— Замолчи!
— Ты еще смеешь ее защищать!
Дендринос рванулся к выходу, но она загородила ему дорогу.
— Нет, погоди! Сперва я выскажу все тебе, а потом, пожалуйста, убирайся к этой дряни. Я сама тебя выгоню. Пойдешь к ней без гроша в кармане, нищий, каким был, когда я подобрала тебя. И тогда посмотрим, как она тебя приласкает, эта потаскушка, которая влюблена не в тебя, а в мои миллионы. Я сделала тебя человеком, я же и вышвырну отсюда. Впредь будешь знать, как разыгрывать Дон Жуана на мои деньги!
Дендринос бросился вон, а вслед ему неслась брань жены. Он выбежал из дома, еще не зная, куда пойдет.
Макрис не убедил своего друга. Нет, поручение госпожи Дендрину не могло иметь целью только слежку.
— Она не за тем ко мне обратилась, — упорствовал Бекас. — О связи мужа с Мариной она знала заранее, и ее сегодняшнее появление в театре только подтверждает это.
— Ну, положим, не только из-за слежки… Тогда зачем?
— Мне самому хотелось бы это знать, — задумчиво произнес старый полицейский.
Его мучила какая-то неопределенность. Подлинные мотивы госпожи Дендрину, казалось, лежали не на поверхности, а были скрыты. Что-то тут было не так, что-то не сходилось. Он не мог нащупать нить.
— Ну что, пошли? — сказал он мрачно.
— Концерт еще не кончился, — вновь поддел его Макрис.
— В другой раз досмотрим.
Они вышли на улицу. Ветер не утихал.
— Ты домой? — спросил Макрис.
— Давай немного прогуляемся…
— Куда?
— До их дома.
— Но примут ли они нас в такое время?
— Нет. Я только хотел бы взглянуть, что у них за дом.
Макриса предложение друга не удивило. Он хорошо знал, что тактика Бекаса сильно отличается от обычных полицейских методов. Он всегда старался вжиться в обстановку, войти в роль человека, с которым имеет дело. Его интересовало все: дом, привычки, знакомства. Он даже выяснял круг чтения этих людей и потом читал те же книги.
Они вышли на улицу, где жили Дендриносы. Макрис схватил Бекаса за плечо.
— Смотри!
Буквально в двух шагах от них из дома почти вылетел Дендринос. Вид у него был крайне возбужденный. Вскочив в машину, он резко рванул ее с места.
— Кажется, наш приятель поссорился с женой, — сказал Макрис.
— Что вполне естественно после посещения театра, — добавил Бекас.
— И как ты думаешь, куда он направится среди ночи?
В первый момент Ангелос Дендринос и сам не знал, куда податься. Ведя машину с опасной скоростью, он выехал на проспект Сингру. Мысли путались в голове. Как она узнала? И почему до сегодняшнего дня скрывала, что знает? Ненависть, пылавшая в ее глазах, не оставляла сомнений: Дженни сделает все возможное, чтобы уничтожить, раздавить его и Марину. Дендринос сбавил скорость. Марина!.. Он вдруг почувствовал острое желание ее увидеть. Развернувшись на первом же повороте, он погнал машину к центру города.
Макрис то ли в шутку, то ли всерьез обратился к другу:
— Ну, теперь мы, надо думать, последуем за ним к любовнице?
— Нет, конечно.
— А что будем делать?
— Разойдемся по домам.
Было уже поздно. Бекас сказал другу, что теперь, когда он уже не работает в полиции, жена, должно быть, еще больше беспокоится.
— А ты точно идешь домой? — спросил Макрис, хитро взглянув на него.
— Если хочешь, можешь проводить меня до дверей.
— Пожалуй, — отозвался журналист. — Я так рано не ложусь.
И взял Бекаса под руку. У поворота Бекас обернулся, чтобы еще раз взглянуть на дом Дендриносов. Отсюда был виден весь верхний этаж. Окна ярко горели, как будто у хозяев был прием.
— Да, представляю, как она там беснуется, — сказал Макрис.
Бекас промолчал.
В маленькой своей квартирке, больше напоминавшей жилище студентки, нежели актрисы, Марина Розину тщетно пыталась сосредоточиться на чтении. Заставить себя раздеться и лечь она тоже не могла. Из головы не выходили слова Дженни Дендрину: «Нехорошо, когда присваиваешь то, что тебе не принадлежит». Зачем она явилась в театр? Зачем пришла к ней в гримерную? Да, конечно — о н а в с е з н а е т.
Девушка бросила книгу и встала с дивана. Прошлась по комнате. Знает или подозревает?.. Господи, как это все ужасно!.. Она уже начала раздеваться, как вдруг услышала звонок в дверь. И страшно испугалась.
