— А твой дружок ревновать не будет? — шутливо спросил он.
Она пожала плечами.
— Какой он дружок? А если и будет — мне наплевать.
— И когда же у вас снова встреча?
— Ужинаем вместе. После театра.
— А во сколько начало?
— В девять. У нас еще есть время выпить кофейку.
Без четверти девять Лили встала и накинула пальто. Пора.
— Не хочешь посмотреть наше представление?
— Я бы с удовольствием, да жду звонка.
— Тогда до завтра.
Покачивая бедрами, балеринка вышла из гостиницы, и все мужчины в холле проводили ее взглядами. В самом деле очень недурна… Бекас встревоженно посмотрел на телефон: агенту давно пора позвонить. Что же случилось? Народ потянулся в ресторан, и холл постепенно опустел. Время ужинать, но аппетит у Бекаса пропал. Вдруг раздался телефонный звонок. Полицейский встрепенулся. Но кудрявый портье покачал головой: нет, это не его.
Бекас нервно расхаживал по холлу. Скоро десять, а звонка все нет. Бекас прождал до половины двенадцатого. За это время телефон звонил несколько раз, но спрашивали не его. «Больше торчать здесь невозможно», — решил полицейский.
— А где тут театр? — спросил он у портье.
— По улице направо, третий перекресток.
— Спасибо. Если мне позвонят…
— Я понял, — прервал его портье.
Бекас вышел из гостиницы. Главная площадь Ларисы теперь вся сияла огнями. Он без труда нашел театр. Перед входом были вывешены фотографии полуголых танцовщиц и певичек. Касса уже закрылась, и билетер дремал, сидя на стуле. Бекас окликнул его.
— Я из полиции. Как пройти за кулисы?
Билетер указал на соседнюю дверь.
За кулисами в стайке девушек Бекас разглядел свою новую знакомую.
Лили тут же к нему подбежала.
— Пришел все-таки?
— Да. Ты освободилась?
— Нет. У меня еще выход в финале. — Увидев его нахмуренные брови, она спросила: — Что-нибудь случилось?
— Не могла бы ты мне помочь?
— Сейчас?
— Да. Всего на несколько минут.
— Тебе это необходимо?
— Да.
— Тогда пошли.
Она набросила пальто прямо поверх балетной пачки. Сказала что-то на ухо одной из танцовщиц и под руку с Бекасом направилась к служебному выходу.
— Так в чем дело?
— Надо, чтоб ты зашла тут в одну гостиницу. Я не могу там показываться.
— И что я должна сделать?
— Спросить, не вернулась ли госпожа Халкья.
— Всего-то?
— Да.
Лили засмеялась. Нечего сказать — серьезное дело! Они шли быстрым шагом. Метрах в пятидесяти от гостиницы Бекас остановился.
— Я подожду тебя здесь, на углу.
Он стоял и смотрел ей вслед. Высокая, грациозная, даже толстое пальто из верблюжьей шерсти не может скрыть стройной фигурки. Бедняжка, скитается по провинциальным городам, хотя, несомненно, заслуживает лучшей участи… Лили вошла в освещенный подъезд гостиницы и через несколько минут появилась снова. Бекас с трудом сдерживал нетерпение.
— Ну?
— Она у себя в номере.
— Что?! — внезапно охрипшим голосом произнес Бекас.
Балеринка с удивлением на него посмотрела. Что же тут особенного, если человек сидит у себя в номере?
— А ты спросила, когда она вернулась? — задыхаясь от волнения, выговорил Бекас.
— Да. Часа два — два с половиной назад.
Он схватил Лили за руку и повел, вернее, поволок к театру.
— Что с тобой?
— Потом объясню. Завтра.
Он бросил ее возле входа в театр и побежал. Она недоуменно глядела, как он удаляется. Чуть погодя, спохватившись, он обернулся.
— Спасибо тебе! — крикнул он и заставил себя улыбнуться.
Полицейский стремглав влетел в холл своей гостиницы.
— Мне звонили? — спросил он у портье, который еще не успел смениться.
— Нет.
Еле живой, Бекас опустился в кресло. Что стряслось с его помощником? Почему он не позвонил? Ведь Талия Халкья уже вернулась в гостиницу, значит, он свободен и вполне мог бы дать о себе знать. В чем же дело? Стараясь держать себя в руках, Бекас подошел к стойке и стал искать в справочнике номер телефона гостиницы, где остановилась старая актриса.
— Госпожу Халкью, — сказал он в трубку.
— Кого? — сонным голосом спросил портье.
— Даму с крашеными волосами. Она приехала позавчера.
Портье наконец понял, о ком идет речь.
— Но в такой час! Она, наверно, спит.
— Разбудите.
— Что-нибудь срочное?
— Да, очень.
Последовало молчание: видимо, портье колебался. Наконец с другого конца провода донесся голос:
