Портье подошел вместе с ним к двери и показал ресторан на противоположной стороне площади.
Вынужденное бездействие начинало раздражать Бекаса. До вечера агент позвонил еще три раза. Новостей никаких. Талия Халкья пообедала в ресторане, прошлась до парка Алказар и вернулась в гостиницу. Ни с кем не разговаривала и не встречалась. Он постоянно держит ее в поле зрения.
После обеда полицейский снова увидел свою новую знакомую. Она вернулась в гостиницу под руку с торговцем и, проходя по холлу, подмигнула Бекасу, как бы говоря: «Что поделаешь? Жить-то надо».
Бекас сидел в одиночестве и думал об этой девице. Совсем молодая — года двадцать два или, может, чуть больше.
Портье принес ему газету. В это время в Афинах Бекас читал бы уже вечернюю. Он внимательно изучил ее, включая комиксы и объявления. В пять часов балеринка спустилась в холл.
Она улыбнулась Бекасу как старому приятелю. Похоже, она прониклась к нему симпатией только за то, что он не выразил желания переспать с ней.
— Вы еще здесь, — сказала она и подсела к нему. — Ну, что идет в афинских театрах?
Он коротко рассказал. Она так и глядела ему в рот. Глаза блестели, вся развязность куда-то улетучилась. Судя по всему, ей здесь одиноко и она тоскует по родному городу.
— А почему бы вам не вернуться в Афины? — вдруг спросил Бекас.
— Легко сказать! — пожимая плечами, ответила она. — Вы где обедали? Я — в «Гермесе».
— С ним? — Бекас кивнул в сторону лестницы, ведущей на второй этаж.
Балеринка засмеялась. Есть вещи, о которых не спрашивают. Бекас понял это и подумал, словно по наитию, что новая знакомая может ему пригодиться.
— Ты здесь о чем будешь писать? — спросила она.
Доверительная беседа без попыток влезть друг другу в душу быстро сблизила их, и балеринка непроизвольно перешла на «ты».
— Обо всем и ни о чем. Как тебя зовут?
— Лили. Лили Грис.
— Красивое имя.
— К сожалению, в моей жизни не все так красиво.
Опять зазвонил телефон. Портье кивком подозвал Бекаса. Агент докладывал, что Талия Халкья куда-то навострилась, и он последует за ней. Так что связь на некоторое время прерывается.
— Кто это звонил? — без особого интереса спросила Бекаса балеринка, когда он снова сел рядом с ней.
— Мой помощник.
— Тоже журналист?
— Я не журналист, — решительно заявил он.
Лили укоризненно на него посмотрела. Выходит, и он ее обманывает? Может, он такой, как все другие?
— А кто же ты? Архиепископ?
— Полицейский, — ответил он.
— Да брось ты! — недоверчиво глядя на него, сказала балеринка.
Бекас улыбнулся: ничего удивительного, ведь он проводит здесь время как на курорте.
— Я серьезно.
— Ерунда!
— Почему?
— Ты человек добрый, по всему видно. А полицейские — совсем другой народ.
Она сказала это с искренней горечью. Должно быть, у нее остались малоприятные воспоминания от встреч с полицией.
— Да вроде не злой, — согласился он. — И даже готов попросить прощения, если мои коллеги тебя чем-нибудь обидели.
— Значит, ты и вправду полицейский?
— Да… Ты сейчас занята?
— До спектакля свободна.
— Пошли пройдемся.
Балеринка с готовностью поднялась.
— Если будут звонить, — сказал Бекас кудрявому портье, — я скоро вернусь. — И опять повернулся к Лили: — Интересно, чем тебе насолили полицейские? Может статься, мы поправим дело.
Балеринка накинула жакет. Ее вдруг снова охватило сомнение. Глянув на Бекаса через плечо, она сказала:
— Слушай, а ты не морочишь мне голову?
— Да нет же. — Бекас указал на коляски, выстроившиеся на площади: — Хочешь прокатиться?
— Пожалуй.
Через час они вернулись в гостиницу. Уже начало темнеть. В холле толпился народ — пришел вечерний поезд.
— Для меня есть что-нибудь? — подойдя к портье, спросил Бекас.
— Нет.
Лили с любопытством на него поглядывала, но ни о чем не спросила.
— Пойду немного приведу себя в порядок, — сказала она. — Обожди, я скоро.
Бекас сел в кресло и закурил. Почему не звонит агент? Вероятно, не может — боится упустить Халкью. Бекас оглядел вновь прибывших. К счастью, ни одного знакомого лица.
Через полчаса появилась балеринка. Поискала его глазами и, увидев, радостно улыбнулась. Странная штука жизнь! Пятидесятилетний полицейский и эта стрекоза за несколько часов стали почти друзьями. Лили подошла и села рядом с ним.
