Служанка двух господ - страница 22

Шрифт
Интервал

стр.

— Разрешите, — приоткрыла я дверь кабинета, зашла внутрь и, не дожидаясь приглашения, уселась в удобное кресло возле двери, — слушаю вас, — приветливо улыбнулась я заведующей.

Та рефлекторно улыбнулась в ответ, но тут же напустила на себя строгий вид. Вездесущая Анна Кузьминична сидела на диване.

— Виктория Николаевна, — официальным тоном обратилась ко мне заведующая, — вы совсем недавно у нас работаете, а жалобы на вас я выслушиваю регулярно.

Я сделала удивленное лицо:

— Я плохо убираю? Где-нибудь остается пыль? Или стекла недостаточно блестят?

Заведующая посмотрела на Анну Кузьминичну, но та отвела взгляд и недовольно поджала губы.

— Нет, с этой стороны к вам претензий нет, — продолжила заведующая, — речь идет о вашем поведении.

— Я груба с детьми, бью их, оскорбляю или отказываюсь отвести в туалет?

— Вы грубите мне, — не выдержала Анна Кузьминична.

— Я обращаюсь к вам на «ты»? Комментирую ваше поведение?

— Вы видите, Елена Ивановна, какая она хамка, — Анна Кузьминична перешла на визг.

— Не вижу, — спокойно ответила заведующая и снова обратилась ко мне, — а вы, Виктория Николаевна, будьте снисходительнее, женщины здесь работают пожилые, зарплата у них маленькая, работа тяжелая…

— Поэтому им можно бить олигофрена, написавшего в штаны? — мой голос предательски дрогнул.

Елена Ивановна понимающе посмотрела мне в глаза и почти извиняющимся тоном добавила:

— Другого персонала здесь нет и не будет.

Я почувствовала неловкость. Хорошо мне, любопытной туристке, критиковать здешние порядки, имея в перспективе Лазурный берег.

— Можно идти? — спросила я, поднимаясь с кресла.

Но Анна Кузьминична не хотела признавать свое поражение и кинулась в атаку:

— А о чем это вы так долго со следователем беседовали?

Определенно, есть люди, не доступные доводам разума. Я развернулась и сверху вниз, даже не стараясь казаться вежливой, ответила:

— Следователь интересовался, кто из персонала аминазин с галоперидолом ворует, а то подростки по подъездам колются, а где берут, неизвестно.

По тому, как дернулось лицо Анны Кузьминичны, я поняла, что нечаянно наступила на больную мозоль. Что ж, тем лучше, подумает в следующий раз, прежде чем ко мне приставать. Я попрощалась с заведующей и пошла к мальчишкам.

Похоже, сменщица не ожидала вновь меня увидеть и приготовилась отработать вторую смену подряд, поэтому очень обрадовалась моему появлению и сменила гнев на милость. Мы расстались в наилучших отношениях. Как только она ушла, мальчишки сгрудились возле меня.

— Вика, а правда, что ты Максиму ключ дала?

— Неправда.

— А правда, что ты старшую медсестру побила?

— Абсолютная чушь. Откуда вы такой чепухи набрались?

— А мы ночью подслушали, как нянечки между собой говорили.

— Ночью нужно спать и сны смотреть, а не слушать, что взрослые говорят, все равно ничего умного не услышите. Кстати, хотите в сны поиграть?

— Хотим!

— Тогда после завтрака покажу. А сейчас за полотенца — и мыть руки.

После завтрака мы вернулись в игровую и расселись вдоль стен. Пацаны ждали.

— Игра очень простая. Сначала один человек выходит в круг и говорит, что ему часто снится море. Тогда все, кому тоже часто снится море, становятся рядом, и так далее, пока не останется один человек. Поняли?

— Поняли, — загалдели мальчишки, — это вроде «картошки».

— Точно, — обрадовалась я, — начнем?

Минут десять мы со смехом перемещались по комнате, пока не сгрудились в центре. На стуле остался сидеть один Володя.

— Давай, Вовка, колись, какие такие особенные сны тебе снятся? — спросила я.

Вовка сидел, уставившись в пол, и вдруг заплакал. Вот тебе и раз, опять я впросак попала.

— Мне вообще, — Вовка всхлипнул, — мне вообще сны не снятся, — он заревел в голос.

— Так тебе и надо, не будешь доносить на всех, — презрительно ответил один из игроков. Остальные согласно загудели.

— Да погодите, ребята, — вмешалась я, — его и так все обижают, а давайте мы ему сон подарим.

— А как?

— Очень просто, разыграем как пьесу. — Я дотронулась до Вовкиного плеча: — Кончай реветь, лучше расскажи нам, какой сон ты хочешь увидеть.

Удивленный тем, что его не бьют и даже не смеются над ним, Вовка вытер глаза и начал рассказывать:


стр.

Похожие книги