- Ох, видела бы твоя мама всю эту красоту... - вздохнул он с полуулыбкой, в которой сквозила грусть. Это выражение появлялось на лице мистера Кеннета каждый раз, стоило ему вспомнить жену, оставившую его вдовцом, когда их дочке было всего два года.
Лиза совсем не помнила матери, поэтому отцовской тоски по ней разделить не могла. И даже удивлялась порой, как это чувство оставалось живо в его душе и по прошествии десяти лет, и теперь, когда минуло уже двадцать. Она продолжала доставать из ящиков чайные чашечки и чайники с тонкой росписью, причудливые курильницы для благовоний и тяжёлые браслеты с самоцветными камнями. На всех вещах лежала благородная печать времени - их можно было назвать старинными, но никак не старыми.
- Интересно, что здесь такое?.. - добраться до содержимого одной коробки оказалось особенно трудно.
- А, - отвлёкся от воспоминаний мистер Кеннет, - с этим, дочка, будь очень осторожна.
На губах антиквара появилась таинственная улыбка.
- Разве я когда-нибудь обращалась неаккуратно с нашими экспонатами? - удивилась Лиза.
- Нет, конечно. Но тут дело не в одной аккуратности. У этого предмета необыкновенная история.
Выражение отцовского лица озадачило Лизу. Она никак не могла понять, шутит отец или говорит всерьёз. Что ещё за тайны?..
Поймав себя на том, что с большим, чем обычно, любопытством и даже с нетерпением разрывает слои обёрточной бумаги, Лиза наконец высвободила из упаковочного плена вещь, требующую почему-то особой осторожности.
Это оказалась небольшая, с её ладонь величиной, статуэтка из чёрного нефрита, изображающая не то дракона, не то льва, не то химеру, составленную из частей этих и ещё каких-то других реальных и мифических зверей. Выражение морды у существа было довольно свирепое: из оскаленной пасти виднелись клыки, дуги над глазами-щёлочками сошлись, словно нахмуренные брови. Но Лиза смотрела на статуэтку с нескрываемым восхищением.
- Какая прекрасная работа... Пап, это же Китай, да? Начало Цинской династии?
- Ты у меня умница, - похвалил мистер Кеннет, довольный, что дочь проявляет к его работе такой интерес.
- Так почему ты говорил про осторожность? - поинтересовалась Лиза, не выпуская льва-дракона из рук.
- Это всё легенды, дочка, унаследованные даже не от средневековья, а, наверное, от самых незапамятных времён, - снова улыбнулся антиквар. - Фигуркам таких вот зверей приписывали магическую силу. Считалось, что к ним можно воззвать, и если очень сильно желаешь услышать ответ - ответ будет... Но надо в самом деле быть осмотрительным. Человеку, которой живёт честно и не причиняет зла другим, зверь станет защитником. А вот тот, у кого есть недоброе на душе, рискует оказаться в рабстве.
- У кого? У статуэтки?
- Через статуэтку действует или благой дух, или неблагой. Дух-разрушитель подчинит волю человека и заставит его творить злые дела. Каких только суеверий люди за свою историю не напридумывали.
- Да уж... - откликнулась Лиза, не отрывая от нефритовой фигурки глаз.
- Но тебе-то нечего бояться, дочка, - шутливо успокоил её мистер Кеннет. - Зверь опасен только для плохих людей, а не для земных ангелов.
***
При взгляде на этих двоих молодых людей многие подумали бы, что они красивая пара. Лиза, стройная, голубоглазая, белокурая, и её парень Джеймс, улыбчивый загорелый брюнет. "Созданы друг для друга" - решил бы посторонний наблюдатель. А вот то, что разговаривают они об убийстве, вряд ли пришло бы кому-то в голову.
Лиза, впрочем, поддерживать беседу не хотела. Особенно не понравилось ей, что Джеймс назвал убийство связанным с "Лавкой древностей", магазином её отца. Ну да, все трое погибших собирались сделать в "Лавке" покупку, но разве не может это быть совпадением? Так Лиза и заявила Джеймсу, и тот, не желая расстраивать девушку, согласился. Хотя в глубине души сомнение осталось. Нет, Джеймс, конечно, ни за что не стал бы подозревать мистера Кеннета, которого искренне уважал. Просто вся эта история казалась ему странной.
Один за другим были жестоко убиты двое мужчин и женщина. Преступления произошли неподалёку от "Лавки", и орудие нападавший использовал одно и то же - предположительно, кухонный нож. Но была между тремя случаями и ещё одна связь: незадолго до гибели эти люди вели переговоры с мистером Кеннетом насчёт приобретения старинной статуэтки, выставленной в витрине магазина под этикетной "Чёрный дракон". Это полицейские узнали из разговора с самим мистером Кеннетом - ведя следствие, они опрашивали работников магазинов, ресторанов и всевозможных салонов на проспекте Эйвори, фешенебельной по меркам Снайдерсвилля улице, ведь жертвы могли побывать в любом из этих мест. Вроде бы, такая откровенность снимала с антиквара подозрения - если только не была намеренной. Но с его просьбой не придавать факт огласке, чтобы не нанести ущерба репутации магазина, полиция пока считалась.
