Снаружи молодой толстяк в розовой рубахе, штанах «хаки» и грязно-белых перчатках вынимал блестящие фотоснимки из застекленной витрины для объявлений. За ним наблюдал нервный, смахивающий на наркомана, парень в армейской куртке и теннисных туфлях.
— Отличное шоу, — заметил я толстяку. — Этот доктор Сифр — просто чудо.
— Слишком жуткое, — отозвался он.
— Это последнее представление?
— По-моему, да.
— Я хотел бы поздравить доктора. Могу я как-нибудь пройти за сцену?
— Вы опоздали. — Он снял плакат с доски и сунул его в картонный конверт. — Доктор не любит ошиваться здесь после шоу.
— Опоздал? Но это невозможно.
— В конце акта он использует магнитофонную запись. Она дает неплохой выигрыш во времени. Да и костюма он не снимает.
— Он нес кожаную сумку?
— Ну да, и черный сундук тоже.
— Где он живет?
— Откуда мне знать? — Толстый юноша замигал глазами. — Вы легавый или как?
— Я? Ничего подобного. Просто хотел сказать ему, что он приобрел нового поклонника.
— Скажите его агенту. — Он подал мне фото. Я перевернул снимок и прочел надпись на обороте:
ТОВАРИЩЕСТВО УОРРЕНА ВАГНЕРА Вайоминг, 9–3500
Дерганый наркоман занялся игральным автоматом в вестибюле. Я вернул толстяку карточку и растворился в толпе.
Поймав такси, я вскоре очутился неподалеку от Бродвея, перед театром «Риволи» напротив Брилл-билдинг. Старика-лифтера в армейской шинели на месте не оказалось, и я сам поднялся на лифте на восьмой этаж. Сегодня у секретарши с выкрашенными перекисью волосами были серебряные ногти. Она не вспомнила меня, пришлось показать ей мою карточку.
— Мистер Вагнер у себя?
— Как раз сейчас он занят.
— Спасибо. — Я обошел ее стол и распахнул дверь.
— Эй! — Секретарша за моей спиной пустила в ход когти, превратившись в гарпию. — Вы не смеете…
Я захлопнул дверь перед ее носом.
— …Три процента с общего дохода — оскорбление, — пропел лилипут в красном свитере с глухим воротом. Он сидел на потертой кушетке, задрав крошечные, как у куклы ножки.
Уоррен Вагнер-младший зло уставился на меня с противоположного конца своего стола.
— Какого черта вы врываетесь сюда без спроса?
— Мне нужно, чтобы вы ответили на два вопроса, и у меня нет времени ждать.
— Вы знаете этого человека? — спросил лилипут хриплым фальцетом.
Я помнил его по субботним концертам, которые часто посещал в детстве. Он играл во всех комедиях «Чертовой кухни» и его сморщенные черты не изменились с того времени, только черный ежик волос стал теперь белым, как стиральный порошок.
— Не видел никогда в жизни, — огрызнулся Уоррен-младший. — Вали отсюда, парень, покуда я не вызвал легавых.
— Вы видели меня в понедельник, — напомнил я, стараясь говорить спокойно. — Я представился поверенным. — Я вынул бумажник и позволил ему взглянуть на свое удостоверение.
— Ха, значит вы сыщик. Большая шишка. Но это не дает вам права вторгаться в частную беседу.
— Почему бы не сэкономить адреналин и не рассказать о том, что мне нужно? Я слезу с вас через полминуты.
— Джонни Фейворит не значит для меня ничего. Тогда я был мальчишкой.
— Забудьте о Джонни Фейворите. Расскажите о вашем клиенте, называющем себя Луи Сифром.
— А что о нем? Я познакомился с ним только на прошлой неделе.
— Каково его настоящее имя?
— Луи Сифр. Попросите мою секретаршу произнести вам его по буквам.
— Где он живет?
— Джанис вам скажет… Джанис!
Серебряные ногти отворили дверь, и секретарша застенчиво заглянула в комнату.
— Слушаю, мистер Вагнер? — пискнула она.
— Пожалуйста, дайте мистеру Энджелу всю требуемую информацию.
— Да, сэр.
— Большое спасибо, — сказал я.
— В следующий раз стучите.
Джанис-Серебряные ногти не удостоила меня своей рекламной улыбкой, но разыскала адрес Луи Сифра в досье. Она даже выписала его для меня.
— Вам самому место в зоопарке, — заметила она, подавая листок. Видимо, она думала над этим ответом всю неделю.
Дом 123 по Западной 46-й улице находился между Бродвеем и Шестой-авеню. Это была гостиница с изящными флеронами, фронтонами и мансардами, венчающими простое кирпичное здание. Я вошел и подал дежурному администратору свою визитную карточку, завернутую в десятку.
