— Похоже на то, что случилось с тобой.
— Да. Здесь есть сходные моменты. Жертвоприношение. Танцы. Пробуждение необузданных страстей, как в Обеа. Различие в том, что в одном случае силу зла умиротворяют, а в другом поощряют.
— Ты в самом деле веришь, что существует такая вещь, как «сила зла»?
Эпифани улыбнулась.
— Иногда ты кажешься мне ребенком. Разве ты не ощущаешь ее, когда Сифр управляет твоими снами?
— Предпочитаю «ощутить» тебя. — Я потянулся к ее гибкой талии.
— Будь серьезным, Гарри, это не обычная шайка мошенников. Эти люди владеют силой, демонической силой. Если не сможешь защититься, считай себя пропавшим.
— Ты намекаешь на то, что пора взяться за книжки?
— Всегда полезно знать, с чем сталкиваешься. — Эпифани постучала по открытой странице пальцем. — Прочти эту и следующую главы, они касаются заклятий. Затем кое-какие места — я пометила их — в книге Кроули. Реджинальда Скотта можешь пропустить. — Она выстроила стопку и оставила меня наедине с книгами.
Я изучал этот «любительский курс» сатанинских наук до тех пор, пока не стемнело. Эпифани развела в камине огонь, и отклонив приглашение поужинать у «Кавэно», волшебных образом вдохнула жизнь в тушеную рыбу по-французски, которую приготовила, пока я был в больнице. Мы поужинали при зажженном камине, и наши тени метались по стенам, словно проказливые духи. Мы почти не разговаривали; все было сказано ее глазами, и они были самыми прекрасными из всех, что я когда-либо видел.
Все хорошее когда-нибудь кончается. Около половины восьмого я начал готовиться к работе. Я оделся в джинсы, темно-синий свитер с глухим воротом и грубые туристские ботинки на каучуковой подошве. Затем зарядил свою черную «лейку» кассетой «трай-экс» и вынул свой револьвер из кармана плаща. Растрепанная Эпифани, завернувшись в одеяло, молча следила за мной, сидя у огня.
Я выложил все это на обеденный стол: фотокамеру, запасные кассеты с пленкой, револьвер, наручники из моего «дипломата» и мои незаменимые «железки», к которым добавил «универсал» Говарда Нусбаума. В спальне, под стопкой рубашек, я нашел коробку с патронами и завязал пять штук в угол носового платка. Повесив «лейку» на шею, я надел кожаную летную куртку, оставшуюся у меня с войны. Все служебные нашивки с нее были спороты. Ничего блестящего, способного отражать свет. Она была подбита овчиной и наилучшим образом годилась для слежки в холодные зимние ночи. «Смит-вессон» отправился в правый карман вместе с запасными патронами; наручники, кассеты и ключи — в левый.
— Ты забыл свое приглашение, — заметила Эпифани, когда я, просунув руки под одеяло, привлек ее к себе в последний раз.
— Обойдусь без него. Появлюсь на этой вечеринке без спроса.
— А как насчет бумажника? Думаешь, и он тебе не понадобится?
Она была права. Я оставил его в кармане пиджака прошлой ночью. Мы оба рассмеялись и тут же начали целоваться, но она, вздрогнув, оттолкнула меня и покрепче завернулась в одеяло.
— Уходи, — сказала она. — Чем раньше уйдешь, тем раньше вернешься.
— Постарайся не волноваться.
Она улыбнулась мне, показывая, что и не думает волноваться, но глаза у нее были большие и влажные.
— Береги себя.
— Это мой девиз.
— Я буду ждать тебя.
— Не снимай цепочку с двери. — Я достал свой бумажник и вязанную матросскую шапочку. — Пора трогать.
Эпифани промчалась по коридору, высвобождаясь из одеяла, подобно возникающей из волн нимфе. У двери она впилась в меня долгим поцелуем.
— Возьми, — сказала она, вкладывая мне в ладонь маленький предмет. — Держи его при себе всегда. — Это был кожаный диск с грубым изображением дерева, обрамленного зигзагом молний, продолженных чернилами на обратной, замшевой стороне.
— Что это такое?
— Рука, фокус, моджо; люди называют его по-разному. Этот талисман — символ Гран Буа, лоа большой силы. Он берет верх над всеми несчастьями.
— Когда-то ты сказала, что мне нужна любая возможная помощь.
— Она нужна тебе и теперь.
Я сунул амулет в карман, и мы снова поцеловались, на этот раз, платонически. Больше мы не произнесли ни слова. Уже у лифта я услышал, как скользнула на место дверная цепь. Почему я не воспользовался случаем, чтобы сказать ей «люблю»?
