Наконец, эль Сифр победно вздел над головой руки.
— Будьте сильными! — вскричал он. — Обещайте мне быть сильными!
— Мы… обещаем! — лихорадочно вопила паства.
Эль Сифр исчез за кулисами, а хор вновь выстроился в изначальную фигуру и разразился жизнерадостным гимном «Сильна рука Господа».
Схватив Эпифани за руку, я вытащил ее в проход. Перед нами стоял народ и я, бормоча извинения, прокладывал плечом путь. Мы торопливо выскочили через вестибюль на улицу.
У тротуара ожидал серебристо-серый «Ролле». Я узнал шофера в униформе, праздно облокотившегося о крыло лимузина. Но тут распахнулась дверь с надписью «Пожарный выход», на панель лег прямоугольник света и шофер застыл по стойке смирно. Два негра в строгих костюмах и темных очках шагнули на улицу и оценили обстановку. Они выглядели так же солидно, как Великая Китайская стена.
Следом за ними вышел эль Сифр, и они направились к машине, сопровождаемые еще одной парой тяжеловесов.
— Одну минуту! — позвал я, шагнув к ним. В тот же миг меня оттеснил главный телохранитель.
— Не делай ошибку, о которой придется пожалеть, — предупредил он, загораживая мне дорогу.
Я не спорил. Повторное посещение больницы не входило в мои планы. Шофер открыл заднюю дверцу, и я поймал взгляд человека в тюрбане. Равнодушно посмотрев на меня, Луи Сифр поднял подол своих одеяний и влез в «ролле». Шофер закрыл дверцу.
Я проводил взглядом отъезжающий лимузин, выглядывая из-за туши телохранителя. Тот стоял с безразличием идола с острова Пасхи, ожидая каких-либо действий с моей стороны. Эпифани подошла сзади и взяла меня под руку.
— Пойдем-ка домой и разведем в камине огонь, — сказала она.
Вербное Воскресенье было сонным и чувственным: я засыпал и просыпался, то рядом с Эпифани, то на полу, среди разбросанных кушеточных подушек и скрученных простыней. В камине осталась единственная обугленная деревяшка. Я поставил на огонь кофейник и принес в комнату газеты, оставленные почтальоном на коврике у входа. Эпифани проснулась раньше, чем я разделался с комиксами.
— Ты хорошо спал? — шепнула она, уютно устраиваясь на моих коленях. — Никаких кошмаров?
— Вообще ничего. — Я погладил ее гладкую коричневую ляжку.
— Это хорошо.
— Может быть, заклятье нарушилось?
— Может. — Ее теплое дыхание согревало мою шею.
— Прошлой ночью он приснился мне.
— Кто? Сифр?
— Сифр, эль Сифр, называй как хочешь. Мне снилось, будто я в цирке и он — инспектор манежа. А ты был одним из клоунов.
— И что дальше?
— Ничего особенного. Сон был приятный. — Она села прямо. — Гарри, как он связан с Джонни Фейворитом?
— Не уверен, что знаю. Кажется, я очутился между и двух враждующих магов.
— Сифр — тот, кто нанял тебя, чтобы найти моего отца?
— Да.
— Гарри, будь осторожен. Не доверяй ему.
«А тебе можно доверять?» — подумал я, обнимая ее изящные плечи.
— Я люблю тебя. И не хочу, чтобы с тобой случилось что-то плохое.
Я подавил в себе горячее желание откликнуться на эти слова о любви бесконечным эхом.
— Это лишь увлечение, свойственное недавним школьницам, — заметил я, и мое сердце участило удары.
— Я не ребенок. — Она пристально уставилась мне в глаза. — Я принесла свою девственность в жертву «Бака», когда мне было двенадцать.
— Бака?
— Это злой лоа, очень опасный и плохой.
— И твоя мать позволила это?
— Это было большой честью для меня: ритуал совершил самый сильный из хунганов Гарлема. И он был старше тебя на двадцать лет, так что не говори мне, что я слишком молода.
— Мне нравятся твои глаза, когда ты сердишься. Они горят как угли.
— Разве я могу сердиться на такого милого парня, как ты?
Она поцеловала меня. Я ответил на поцелуй, и мы предались любви в кресле с мягкой набивкой в окружении газетных страниц с воскресными комиксами.
Позже, после завтрака, я отнес стопку библиотечных книг в спальню и растянулся на постели, решив заняться «домашней работой». Эпифани устроилась рядом, сидя на коленях в моем махровом халате и своих очках.
— Не теряй времени на разглядывание картинок, — сказала она, беря из моих рук книгу и закрывая ее. — Вот, — она подала мне другую, чуть тяжелее обычного словарика. — Глава, которую я отметила, полностью о Черной мессе. Литургия описана во всех подробностях, от обратной латыни до лишения девственности на алтаре.
