Поймав взгляд Эпифани, я прошептал одними губами:
— Это Преподобный отец «Любовь»?
Она кивнула.
— Прошу вас сесть, братья и сестры, — произнес с середины сцены Преподобный. Голос у него был комично-высокий и визгливый, словно у распорядителя детских аттракционов.
— Братья и сестры, я с любовью приветствую вас в Новом Храме Надежды. Я радуюсь, видя ваше счастье. Как вы знаете, сегодня не простое собрание. Нам выпала высокая честь принимать в этот вечер весьма святого и знаменитого человека. Хотя он не исповедует нашу веру, я уважаю этого человека, владеющего кладезем мудрости, и у которого можно многому научиться. Вы извлечете для себя большую пользу, внимательно выслушав нашего почтенного гостя по имени «эль Сифр».
Преподобный повернулся и протянул открытые ладони к кулисам. Хор запел «Новый день уж рассветает». Конгрегация захлопала в ладоши, и на сцене появился вырядившийся султаном Луи Сифр.
Я пошарил в «дипломате» в поисках десятикратного бинокля. В слоенке из вышитых халатов мог оказаться и другой человек, но выправив фокус, я безошибочно узнал своего клиента.
— А вот и мавр со своей трубой, — шепнул я Эпифани.
— Что?
— Шекспир.
Эль Сифр приветствовал аудиторию причудливым поклоном.
— Да улыбнется вам благодать, — произнес он, — ибо разве не писано, что Рай открыт всякому, кто лишь осмелиться войти?
По конгрегации прошелестело эхом многоголосое «аминь».
— Этот мир принадлежит сильным, а не слабым. Разве не так? Лев поглощает овечек, ястреб упивается кровью воробья. Кто отрицает это, тот отрицает порядок вселенной.
— Так оно и есть, — страстно выкрикнул голос с балкона.
— Похоже на обратную сторону Нагорной проповеди, — краешком рта пробормотала Эпифани.
Эль Сифр разгуливал по сцене. Его ладони были покорно сложены, но глаза горели неприкрытой яростью.
— Рука, владеющая плетью, влечет телегу. Плоть всадника не чувствует уколы шпор. От сильных в этой жизни требуется усилие воли. Сделайте выбор: быть волком, или газелью.
Конгрегация реагировала на каждое слово аплодисментами и одобрительными выкриками. Его слова повторяли хором, будто Священное Писание. «Будь волком… волком…» — твердили они.
— Оглянитесь на тесных от людей улицах. Разве не сильный правит?
— Сильный. Сильный правит.
— А слабый лишь молча страдает!
— Аминь. Еще как страдает.
— Там, на улицах — джунгли, и выживает лишь сильный.
— Только сильный…
— Уподобляйтесь льву и волку, а не ягненку. Пусть режут глотки другим. Не покоряйтесь трусливому стадному инстинкту. Закаляйте сердца смелыми делами. Если должен быть лишь один победитель — пусть им будет кто-либо из вас!
— Один победитель… смелые дела… быть львом…
Он приручил их как овечек, как дервиш кружась по сцене в развевающихся одеяниях и заклиная свою паству певучим голосом:
— Будьте сильными. Будьте смелыми. Познайте страсть нападения вместе с мудростью отступления. Если подвергнется возможность, вцепитесь в нее, как лев в косулю. Вырывайте успех из поражения; рвите его с мясом, пожирайте его. Вы — опаснейшие звери этой планеты, так чего же вам бояться?
Он, пританцовывая, заклинал, источая власть и силу. Конгрегация завывала безумным эхом. Даже певцы из хора злобно поддакивали ему, потрясая вздетыми над головами кулаками.
Я впал в некий транс и уже перестал обращать внимание на всю эту риторику, как вдруг мой клиент произнес нечто такое, от чего я живо пришел в себя.
— Если глаз твой оскорбит тебя, вырви его, — произнес эль Сифр, и мне показалось, будто он смотрел при этом на меня. — Это чудесное изречение, но я добавлю: если чей-то глаз оскорбит тебя, вырви его. Выцарапай! Выбей его пулей! Глаз за глаз!
Его слова пронзили меня спазмой боли. Я подался вперед, будучи настороже как никогда.
— К чему подставлять другую щеку? — продолжал он. К чему вообще позволять себя бить? Если чье-то сердце ожесточилось к тебе, вырежь его. Не жди, пока станешь жертвой. Бей по врагу первым. Если глаз его оскорбит тебя, выбей его. Если сердце его оскорбит тебя, вырви его. Если любой его член оскорбит тебя, вырежь его и забей ему в глотку.
Своими воплями эль Сифр перекрывал рев аудитории. Я онемел. Неужели мне не почудилось, что эль Сифр только что описал три убийства?
