— Я как идиот слушаю твою красивую сказку, — раздраженно сказал инспектор. — Зачем же ему в таком случае убивать близнецов?
— Два мужа, неразлучные друзья, целыми днями играют в шашки… О, у Гоча был мотив. Убиты два сына Стефена Брента. Кто следующий? Шейла ответила на этот вопрос: Стефен Брент и его дочь должны умереть.
— Итак?
— Итак, предположим, что Бахус Поттс вернулся домой под именем майора Гоча. Возможно, он возненавидел своего преемника…
— А-а-а, — протянул инспектор.
— Может, он возненавидел детей, которые родились у Стефена и Корнелии. Может он примириться, что миллионы достанутся Роберту, Маку и Шейле? Может он обдумать план уничтожения соперников? Сначала Роберт и Мак, потом Шейла и, наконец, сам Брент. Не забудь, отец, что если Гоч — это Поттс, то он не совсем в своем уме. Трое Поттсов — доказательство этому.
Инспектор покачал головой.
— Но признание старухи разбивает твою теорию.
— Признание старухи… — странным тоном повторил Эллери.
— А чем тебе не нравится ее признание?
— Разве я что-нибудь сказал?
— Но твой тон…
— О, я подумал о своем романе! — Эллери улыбнулся.
Инспектор швырнул в него подушку.
— Я должен вернуть Пакстону завещание и признание старухи, — он встал. — Пойду сделаю фотокопии. Тэрлоу хочет иметь эти бумаги у себя. Обещаю тебе, сын мой, что никому не скажу о твоей теории «Гоч — Поттс».
* * *
После ухода отца Эллери уселся за роман. Однако работа шла с трудом. Он напечатал лишь одно предложение: «На бровях Лека остался след крови», умудрившись сделать пять опечаток, когда раздался звонок в дверь.
Это был Пакстон.
— Хелло! — мрачно сказал он, входя. — У вас найдется что-нибудь выпить?
— Конечно, — улыбнулся Эллери.
Адвокат выглядел несчастным.
— Что-то случилось, Чарли?
Тот вздрогнул.
— Нет, нет.
— Пейте, — Эллери протянул ему стакан. — Мы не виделись со дня чтения завещания.
— Ах, да, — Пакстон взял стакан.
— Как Шейла?
Адвокат ответил не сразу. Потом поднял на Эллери грустные глаза.
— Потому-то я и пришел к вам.
— Надеюсь, с Шейлой ничего не случилось?
— Плохого ничего.
Пакстон прошелся по комнате.
— Значит, что-то произошло между вами?
— В некотором роде…
— А я думал, что вы пришли пригласить меня на свадьбу.
— Свадьба! — с горечью воскликнул Пакстон. — Каждый день я спрашиваю Шейлу об этом. Она отвечает, что мне нельзя жениться на дочери убийцы. Я не могу заставить ее уйти из этого проклятого дома. Она не хочет оставлять отца, а тот говорит, что слишком стар, чтобы начинать все сначала. Что мне делать, Эллери?
— Я не могу понять эту девушку, — задумчиво сказал Эллери.
— Ее необходимо забрать оттуда, и как можно скорее. Луэлла продолжает свои опыты. Я не удивлюсь, если однажды дом взлетит на воздух. Она накупила кучу аппаратуры…
— А Тэрлоу?
— О, Тэрлоу чувствует себя хозяином. Как петух на насесте.
— Шейла удивляет меня, — пробормотал Эллери. — Нет, Чарли, здесь что-то не то.
— Конечно, здесь что-то не то. И она не хочет за меня замуж.
— Не в этом дело, Чарли. Тут что-то другое. Хотел бы я знать… Может быть… — Эллери замолчал, но тут же живо добавил: — Мой вам совет, дорогой Чарли, будьте рядом с ней. Шейла стоит того, чтобы за нее сражаться. — Он вздохнул. — Я завидую вам.
Адвокат удивленно посмотрел на него. Эллери печально улыбнулся.
— Не бойтесь, я не буду драться с вами на дуэли.
— А я-то пришел к вам за советом!
— Чарли, Шейла любит вас. Все, что вам нужно, — это терпение.
Пакстон взял Эллери за руку.
— Эллери, есть еще одна причина, по которой я пришел к вам.
— И что это за причина?
Адвокат понизил голос.
— Я не думаю, что это дело закончено.
— Ага! — Эллери неспеша наполнил стакан и сказал: — Садитесь, Чарли, и спокойно расскажите обо всем.
— Я думаю…
— Это всегда полезно.
— Две вещи беспокоят меня. Так, что я не могу спать…
— Что же вас беспокоит?
— Вы помните признание миссис Поттс?
— Да.
— Один пункт приводит меня в сомнение.
— Какой?
— Относительно пистолета. Она написала, что взяла «Харрингтон и Ричардсон» у Тэрлоу, когда разгоняла репортеров…
— Да, да.
— В записке сказано: «Позднее я взяла другой пистолет у Тэрлоу и застрелила в спальне своего сына Мака».
