— И что же?
— Один из пистолетов Тэрлоу! — воскликнул Пакстон. — Но ведь пропали-то два пистолета!
— Возможно, — сказал Эллери спокойно, как будто он никогда не думал об этом. — И что вы из этого заключаете?
— Неужели вы не понимаете? — закричал адвокат. — Куда делся второй пистолет? Где он? Кто взял его? Если он в доме, разве Шейла не в опасности?
— Почему?
— Тэрлоу, Луэлла, Гораций! Разве они не могут продолжить злодеяния своей матери? Они ненавидят Шейлу и ее отца не меньше, чем миссис Поттс, если не больше. Что вы об этом думаете?
Эллери усмехнулся.
— У меня есть более фантастическая версия на этот счет. Продолжайте, Чарли.
— Я ни о чем другом не могу думать. Я подозреваю каждого. Старуха знала, что умирает, она так и написала в записке. Не так ли?
— Так.
— Тогда зачем она призналась в убийстве? Только не говорите мне об угрызениях совести, раскаянии и тому подобной чепухе.
— Вы хотите сказать…
— Я хочу сказать, что признание миссис Поттс фальшивое. Может быть, кому-то нужно было свалить всю вину на нее.
— Дорогой мой! — Эллери тяжело вздохнул. — Это первое, что я подумал, когда вы прочитали ее записку.
— Значит, вы согласны, что это возможно?
— Конечно, возможно, очень даже возможно. У меня не укладывается в голове, что миссис Поттс, какой бы плохой матерью она не была, могла убить двух своих сыновей. Но… Эллери пожал плечами. — Мои и ваши сомнения, Чарли, ничего не стоят перед признанием, сделанным Корнелией Поттс и ею подписанным…
— Что же делать?
— Слушайте, Чарли. Старуха умерла примерно за час до нашего приезда. Кто мог в течение этого времени находиться у нее в спальне? Дверь не была заперта. И этот кто-то мог напечатать признание, благо машинка стояла возле кровати.
— Вы считаете, что настоящий убийца сфабриковал ее признание? — с волнением спросил Пакстон.
— Я считаю, что это возможно. Почему вы качаете головой?
— А подпись? Вы же сами сравнивали подписи на завещании и на конверте. И объявили подписи подлинными.
— На первый взгляд они мне такими показались, — пробормотал Эллери. — Но ведь я не эксперт. К тому же при поверхностном осмотре крайне трудно распознать подделку. Так что подождите немного, Пакстон.
— Вы хотите снова проверить подлинность подписей?
— А что же еще делать? — Эллери обнял адвоката за плечи. — Чарли, помните во время посещения старухи наш вопрос об условиях завещания? Помните, что она передала вам записку, подписанную карандашом? Где она?
— Она в доме Поттсов, в столе, в кабинете.
— На этой записке подлинная подпись миссис Поттс. Пошли!
— К Поттсам?
— Да. Но сначала зайдем в управление полиции и захватим подлинник ее признания. Может быть, наша догадка подтвердится.
МЕНЕ, ТЕКЕЛ, ФАРЕС
Войдя в особняк Поттсов, Эллери и адвокат поспешили в кабинет. Эллери закрыл дверь, потер руки и сказал:
— Работайте, Чарли. Ищите записку.
Пакстон начал выдвигать ящики письменного стола.
— Если только… — бормотал он. — Вот она!
Эллери оторвался от пачки бумаг, которые с интересом просматривал.
— Сегодня отличный солнечный денек, не правда ли? — спросил он.
— Что?
— Молчите, молчите и собирайте «урожай с закрытыми глазами», как советовал Вудсвортс.
— Мне кажется, у вас какое-то странное чувство юмора, — проворчал Пакстон.
— Простите меня. Просто сегодня я чувствую себя как человек, который три недели просидел в темнице и неожиданно вдохнул лесной воздух. Надеюсь. Чарли, это все.
— На что надеетесь? А опасность для Шейлы?
Эллери не ответил. Он подошел к окну, освещенному солнцем. Взяв записку, Эллери приложил ее к стеклу.
— Чарли, давайте признание старухи.
Он наложил второй лист бумаги на первый таким образом, чтобы обе подписи — на записке и на признании — совпали, и внимательно всмотрелся.
Подписи явно были сделаны одной рукой, но некоторая разница в начертании букв все же была. Эллери вернул записку Пакстону.
— Дайте еще какой-нибудь документ, Чарли.
— Зачем? Что вы делаете?
— Неважно, — сказал Эллери.
Таким же образом он сравнил все подписи на имеющихся документах.
— Вы не можете дать мне инструкции миссис Поттс относительно «Поттс Шу компани»? обратился Эллери к адвокату.
