— Я и наблюдал за ним, пока глаза на лоб не полезли. И что же я увидел?
— Ну, ну?
— Его брат мертвый лежал внизу, да? Молодой парень, вся жизнь впереди — и мертвый. Как вы думаете, переживает ли Гораций? Стал ли он царапать лицо ногтями? Кричать? Бросился ли мстить убийце?
Эллери, не дослушав, направился в коридор.
— Подождите, — торопливо сказал Флинт. — Вы меня не дослушали. Что же делал Гораций? Ну и имя, черт побери! Он сидел за столом и любовался какой-то розовой коробкой. «Сэр, — сказал он мне, — это навело меня на мысль о новой детской книжке». Это уни… уни…
— Уникальное, — подсказал Эллери.
— Да, кажется, Гораций употребил это слово. Он сказал, что напишет уникальную книжку о двух братьях, которые дрались на дуэли. Потом предложил: «Мистер Флинт, в буфете вы найдете имбирь, яблоки и домашнее печенье».
Флинт огляделся по сторонам.
— Не думаете ли вы, что он ненормальный, мистер Квин? — прошептал он.
— Не знаю, Флинт, — сказал Эллери и поторопился уйти.
Из столовой доносился голос Шейлы.
— Нет, нет, не уходите, — говорила она.
— И не собираюсь пока, — отозвался чей-то голос.
Эллери вошел.
В столовой находились Пакстон и дворецкий Киттинс.
— Киттинс собирается уходить от нас, — грустно сказала Шейла. — Может быть, вы объясните ему ситуацию, мистер Квин?
— Ситуация такова… — вздохнул Эллери. — Весь дом и его обитатели находятся под надзором полиции, и вы не можете сейчас уйти, Киттинс. Лучше покормите меня, я умираю от голода.
— Хорошо, сэр, — поклонился Киттинс и вышел.
Глаза Шейлы наполнились слезами.
— Не могу представить себе, что Боб умер. Умер. Убит Тэрлоу. Ужасно!
Она наклонилась над столом. Пакстон мрачно молчал.
— Что произошло между вами? — спросил Эллери.
— Шейла отменила нашу помолвку, — прошептал адвокат.
— Ну, это не так страшно, Чарли. Девушка имеет право изменить свое решение. К тому же вы не лучший экземпляр жениха.
— Не в этом дело, — быстро сказала Шейла. — Я пока…
Она замолчала.
— Не в этом? — Эллери стащил бутерброд с тарелки Пакстона. — Тогда в чем, Шейла?
Девушка не ответила.
— Я никогда не понимал женщин, — вздохнул адвокат. — Да, у Шейлы большое горе. Но это не повод гнать меня.
— Каждый факт может быть по-разному объяснен, — философски заметил Эллери.
Шейла с отчаянием в голосе сказала:
— Все не так просто, мистер Квин.
— А если бы мой отец умер на виселице, а не в постели, ты тоже ушла бы от меня? — не унимался Пакстон.
— Хватит, хватит, ребята, — мягко сказал Эллери.
Шейла вытерла глаза платком.
— Чарли, я всегда говорила тебе, что главной помехой была наша мать. Если мы пойдем против нее, она оставит меня без цента. Но дело не в этом. Я могла бы быть с тобой счастливой даже в лачуге.
— Не в этом дело? — Пакстон был в замешательстве. — Но в чем же, Шейла, дорогая?
— Чарли, посмотри на нас. Тэрлоу, Луэлла, Гораций…
— Подожди минутку…
— Все они безумцы. Каждый из них… — голос Шейлы задрожал. — Как я могу знать, может, и мои дети…
— Шейла, ты забываешь, что у вас разные отцы.
— Но одна мать.
— Ты же хорошо знаешь, что Тэрлоу, Луэлла и Гораций унаследовали это не от матери, а от отца, чьей крови в тебе нет.
— Как я могу знать это? — резко спросила Шейла. — Взгляни на мою мать. Разве она похожа на нормального человека?
— Миссис Поттс просто старая сварливая женщина.
— Чарли, пойми, я не могу выйти замуж ни за тебя, ни за кого другого, пока не узнаю правды. А тут еще и убийца в нашей семье…
Она всхлипнула и выбежала из-за стола.
— Нет, Чарли, — остановил адвоката Эллери, который хотел бежать за девушкой. — Побудь со мной.
— Но я не могу оставить ее одну в таком состоянии.
— Можешь. Пусть Шейла успокоится немного.
— Ты слышал, что она говорит? Но это же чушь!
— Ты должен понять ее опасения, Чарли. И хватит об этом, не то я умру голодной смертью. Где же Киттинс?
* * *
Когда инспектор Квин и сержант Белли вошли в столовую, Эллери сидел в кресле и пускал кольца дыма к потолку, а Пакстон потягивал виски.
— Ш-ш-ш, — прошипел адвокат. — Он думает.
— Думает? — сухо переспросил инспектор. — Что ж, пусть думает. Белли, садитесь.
Раздался грохот. Эллери вздрогнул. Сержант свалил на стол оружие.
