)
[888]. Эта инициатива ясно свидетельствует, что л после неудачного окончания переговоров вопрос о «соединении» продолжал быть актуальным для руководящего круга польско-литовских политиков. Вместе с тем избранный ими способ действий показывает, что с межправительственных контактов центр их интересов стал перемещаться на контакты межсословные, на первый план стали выдвигаться расчеты на привлечение русского дворянства к идее «унии» обещанием шляхетских «вольностей» по польскому образцу. Критическое испытание основательности этих расчетов, определившее в конечном итоге всю судьбу восточных концепций Речи Посполитой, произошло в бурные годы «Смуты».
Проект восточноевропейской федерации в период польско-литовской интервенции в Русском государстве.
Крах восточной политики Речи Посполитой[889]
Примерно к 1603 г. классовые и внутриклассовые противоречия в русском обществе достигли такой остроты, что и иностранным наблюдателям стало ясно — в России назревает внутриполитический кризис. Истоки его коренились в процессе формирования крепостничества. Возникновение в Русском государстве сложной конфликтной ситуации стало стимулом для активизации внешней политики соседних с ним государств, для их попыток осуществить свои планы в отношении России. Наибольшей активностью была отмечена внешняя политика Речи Посполитой. Первым актом польско-литовской восточной политики стала попытка использовать назревавший в России кризис, для того чтобы устранить монарха, отклонившего польско-литовские предложения, и способствовать возведению на русский трон такого правителя, который содействовал бы осуществлению польско-литовских проектов. Такой попыткой стала развернувшаяся в 1604–1605 гг. авантюра претендента на русский трон Лжедмитрия I. Ее активными организаторами, как указывал В. Д. Королюк, «явились украинские и малопольские магнаты Речи Посполитой, поддержанные королем, папским нунцием и иезуитами»[890].
Согласно тексту «кондиций»-договора (заключен в Кракове весной 1604 г.) между Самозванцем и Сигизмундом III «царевич» взял на себя обязательство вернуть Речи Посполитой Северскую землю, разрешить строить в России «костелы» и допустить туда иезуитов для проповеди католической религии, а также соединить Россию и Речь Посполитую «вечной унией»[891]. Содержание последнего понятия позволяют раскрыть инструкции «великим послам» Речи Посполитой М. Олесницкому и А. Гонсевскому, отправленным в Москву в феврале 1606 г., когда Самозванец, умело используя недовольство крестьянства, служилых людей и мелкого дворянства Юга политикой Бориса Годунова, сумел утвердиться на русском троне. В этих инструкциях[892] изложен проект условий «вечного соединения» между Россией и Речью Посполитой, все основные положения которого заимствованы из польско-литовского проекта 1600 г.[893] Одновременно, ссылаясь на данные в свое время «царевичем» обязательства, польско-литовские представители должны были решительно добиваться передачи Речи Посполитой хотя бы части спорных областей, «без чего трудно заключить вечный мир и (установить) прочную дружбу» между государствами.
Лжедмитрий I, по-видимому, пытался выполнить некоторые из своих обещаний, но эти попытки натолкнулись на столь сильное сопротивление в России, что он оказался вынужденным непрерывно лавировать между русским обществом, с одной стороны, и Речью Посполитой и Ватиканом — с другой. Это лавирование привело Лжедмитрия к потере завоеванных им позиций и его гибели во время майского восстания 1606 г.[894] Задуманный план тем самым провалился, и польско-литовские политики, осознав ненадежность избранного ими пути[895], перешли к поискам других способов достижения своих целей.
Эти поиски происходили в условиях, когда смерть Лжедмитрия I явилась как бы своеобразным катализатором для нового взрыва классовых и внутриклассовых конфликтов в стране. Хотя кульминационная точка кризиса (крестьянская война под предводительством Ивана Болотникова) пришлась на 1606–1607 гг., после поражения повстанцев Россию продолжали потрясать конфликты между социальными и региональными группировками, что привело к возникновению нескольких политических центров, оспаривавших друг у друга власть в стране. В этих условиях «великого разорения» и следовавшего за ним военно-политического ослабления Русского государства на первый план стали активно выдвигаться представители тех кругов господствующего класса Речи Посполитой, которые проповедовали проведение открыто агрессивной политики, направленной против всего русского общества, — новое явление в истории русско-польских отношений.
