Россия и Европа в эпоху 1812 года. Стратегия или геополитика - страница 77

. Несколько иные мысли были высказаны Наполеоном в инструкции Коленкуру от 12 ноября 1807 г.: «Можно будет подумать об экспедиции в Индию. Чем неосуществимее кажется эта экспедиция, тем более сделанная с этой целью попытка (а чего не могут сделать Франции и Россия?) приведет в ужас англичан. Ужас, посеянный в английской Индии, распространит смятение в Лондоне, и, конечно, сорок тысяч французов, которых Порта согласится пропустить через Константинополь, и которые соединяться с сорока тыс. русских, пришедших с Кавказа, будет достаточно, чтобы нанести ужас на Азию и завоевать ее. Именно в этих видах император приказал избранному им для Персии посланнику отправиться к месту назначения»^>{223}.[154] Наполеон в данном случае имел в виду скорее устрашающую для Англии демонстрацию возможностей, чем реальное нападение. Его политикой являлось лавирование — русских Наполеон соблазнял разделом, австрийцев пугал им (вернее, русской экспансией), турок продолжал уверять, что Франция будет продолжать действовать в их интересах. На обещания и авансы не скупился. Можно только согласиться с весьма справедливым замечанием В.Н. Виноградова: «У исследователя в глазах рябит от изобилия наполеоновских планов в отношении Турции»^>{224}.

Попробуем все же разобраться, какое место тогда в планах Наполеона занимал реанимированный им Индийский проект. В самом начале 1808 г., а именно 1 января 1808 г., Наполеон имел продолжительную беседу на эту тему с Талейраном, о чем тот, как платный агент Австрии, почти сразу же (16 января) тайно поведал К. Меттерниху. По мнению Меттерниха этот план «явно смахивал на роман». Но французский император, несмотря на некоторые возражения своего бывшего министра иностранных дел, твердо решил добиваться совместной франко-русской экспедиции сразу же после раздела Оттоманской империи. Как сообщал Талейран: «У императора два плана, один основан на реальной почве, другой на романтической. Первый — это раздел Турции, второй — экспедиция в восточную Индию»^>{225}. И сразу же в этом направлении завертелись шестеренки французской дипломатической машины.

О том, что два императора в Тильзите обсуждали план объединенного франко-русского похода, мы можем узнать из донесения 17 (29) января 1808 г. посла А. де Коленкура министру иностранных дел Франции Ж. Б. Шампаньи о беседе с Александром I в Петербурге. Тема беседы была инициирована Коленкуром (он должен был заставить русских «предъявить свои желания»), выполнявшего поручение самого Наполеона. Опубликованный текст настолько интересен, что позволим себе процитировать его почти полностью: «Я воспользовался случаем, чтобы обратить его внимание на поход в Индию, как на одну из самых уязвимых сторон Англии. Я старался задеть самолюбие воина и государя, любящего славу. Император довольно долго беседовал об этом, но все твердил, что он уже вдавался в подробности об этом предмете с нашим августейшим государем, который как и он, смотрит на это дело, как на вещь почти невозможную. Его размышления обнаружили однако, скорее сомнения в успехе, чем формальное несогласие с этим планом, так как все сводилось к расстояниям, к пустыням, по которым нужно проходить, к трудностям добывания жизненных припасов. Мне не трудно было отвечать на первый пункт, так как войска, пришедшие из Иркутска, чтобы сражаться с нами в Польше, сделали гораздо более длинный путь чем тот, который необходимо пройти, чтобы с границ России достичь Индии. Что же касается других пунктов, то для меня достаточно было опыта, показанного императором Наполеоном при многих обстоятельствах, чтобы суметь отвечать и на них. В заключение е. в-во сказал мне, что мы еще поговорим об этом, и он считает нужным послать на место свежующих офицеров для разведки, чтобы знать, что нужно сделать для несомненного успеха. Я воспользовался этим случаем, чтобы сказать ему, что император позволил своему посланнику в Персии продолжить путь, имея в виду, что это может быть полезно армии е. В-ва, если ей придется следовать по этой стране. Император спросил меня наконец, откуда, предполагаю я, должны начать действовать армии французская и русская, если будет принят этот план, и какие средства, по моему мнению, будут употреблены для этого? Я отвечал, что географическая карта требует, чтобы французская армия прошла через Константинополь, а русская через Кавказ, если у нее не будет достаточно судов, чтобы переплыть Каспийское море»