В его глазах отразилось непонимание, и Калли продолжила:
— Ты сказал мне тогда на Капри, что все, о чем ты мечтал с самого детства, — это стать лучшим серфером на свете. Ты рассказал мне, что каждую ночь, которую ты проводил, чтобы подготовиться к занятиям и получить образование, ты это делал для того, чтобы стать кем-то выдающимся. Кем-то большим, чем обычный парень из Торки, у которого не было ничего, кроме его большой мечты. — Она схватила его за руку и встряхнула ее. — Ты так сильно этого хотел, что я завидовала твоей уверенности в своих желаниях и в том, на что ты готов был пойти, чтобы добиться успеха. Если я поняла это через неделю после знакомства с тобой, не думаешь ли ты, что твоей семье было хорошо известно, как много для тебя значила эта мечта?
Арчер открыл рот, чтобы что-то сказать, но она положила палец под его подбородок и аккуратно сомкнула его челюсть.
— Подумай об этом. Если бы тебе было известно обо всем и ты бы отказался от своей мечты, чтобы быть рядом с отцом, в итоге не стал бы ты ненавидеть свою семью из-за этого?
— Конечно же нет. Я должен был быть здесь, поддерживать его.
Калли покачала головой:
— Ты хочешь мне сказать, что независимый, целеустремленный парень, которого я знаю, был бы счастлив, после того как отказался от своей мечты и остался в Торки?
Он снова нахмурился.
— Это должно было быть моим решением, а они даже не дали мне выбора.
В его голосе прозвучала боль, и она еще раз обхватила его лицо ладонями.
— Они любят тебя, Арч, и с твоим отцом теперь все в порядке. Это единственное, что имеет значение. Не трать время на сожаления, потому что жизнь слишком короткая.
Она увидела тот момент, когда часть груза упала с его сердца. Его глаза стали постепенно проясняться.
— Ты поэтому дала мне второй шанс?
Его вопрос возник из ниоткуда и привел ее в полнейшее замешательство. Конечно же, ее стратегия «жить одним днем» была связана с болезнью ее матери и с ее отношением к жизни, но то, что он интуитивно понял это и прямо сказал ей об этом, сильно ее удивило.
Арчер обхватил ее руками за талию и прислонился лбом к ее лбу.
— Мне жаль, что все тогда так закончилось.
Ее сердце замерло в груди. Было много чего, что она хотела сказать, и так много всего ей хотелось спросить, но она и так смогла добиться того, чтобы он раскрыл правду о своей семье, которая сейчас собиралась репетировать речи на свадьбу и бросала на них любопытные взгляды. Придется подождать следующего раза.
— Мне тоже, — ответила она, немного отстранилась: ей нужно было сменить тему разговора, пока она не начала плакать. — Ты знаешь, чем быстрее мы закончим с этими речами, тем быстрее мы сможем отсюда уехать.
— Мне нравится ход твоих мыслей, — сказал он, напоследок быстро поцеловав ее в губы.
Арчер ощущал, как его выворачивает изнутри точно так же, как после того, как он когда-то съел слишком много перцев халапеньо. К сожалению, сейчас его страдания нельзя было облегчить средством от изжоги. Вот что делали откровенные разговоры с парнем: он чувствовал себя так, словно его в любую секунду может стошнить.
Как, черт возьми, Калли смогла это сделать? Как смогла выманить из него правду? Он никому не рассказывал про болезнь отца, потому что боялся, что вся эта история выставит его в неблагоприятном свете. Хотя не то чтобы он был незаботливым — ему просто даже не дали шанс проявить эту заботу.
Но после того как Калли высказала возможную причину, по которой его семья скрыла от него правду, он почувствовал, как боль потихоньку начала отступать. Может быть, настало время забыть о своей гордости и начать восстанавливать связи?
— Пойдем со мной. — Арчер крепко взял Калли за руку, и, когда она улыбнулась ему, его сердце сжалось. А это уже никак не было связано со старыми сожалениями, дело было в новых открытиях. Он понял, что Калли значит для него гораздо больше, чем он готов признать.
— Хорошо. Если я услышу еще хоть одну шутку про то, как вы детьми терроризировали окрестности Торки, бегая по улицам голышом, то точно сбегу отсюда.
— Я не слышал, чтобы ты жаловалось, на то, что видишь меня голым сейчас, — тихо произнес он, отчего ее глаза взволнованно округлились. Разгоравшаяся в его венах страсть подгоняла его вернуться с ней домой и отложить на время идею налаживания связей с семьей.
