— Я полагаю, что мы подойдем к твоей семье, чтобы попрощаться?
Он улыбнулся оттого, как равнодушно она это сказала, а затем выдала себя тем, что покраснела. — Ты правильно полагаешь. — Арчер склонился, чтобы прошептать ей на ухо: — Чем быстрее я смогу стянуть с тебя одежду, тем лучше.
Калли только еще сильнее покраснела, Арчер засмеялся, и в этот момент Иззи с разбега врезалась в них, чуть было не повалив их с ног.
— Эй, Иззи, где пожар?
— Ты уходишь, — сказала она, вцепившись в его ногу точно так же, как, он видел, она цеплялась за ногу своего отца. — А я не хочу, чтобы ты уходил.
Черт.
Как всегда интуитивно прочувствовав обстановку, Калли сжала и отпустила его руку, позволив ему присесть до одного уровня с Иззи. Девочка переместила свою смертельную хватку с его ноги на руку.
— Я не ухожу далеко, Иззи, я живу немного дальше по дороге.
Ее голубые глаза сузились, она пристально на него посмотрела взглядом ребенка, которого он слишком много раз подводил в прошлом.
— Ты точно придешь на свадьбу в канун Рождества и все такое?
— Точно.
Ее подозрительность не ослабла, он почти верил в то, что она сейчас пнет его ногой за все то время, когда он мастерски обходил ее вопросы о том, насколько долго он останется.
— Тогда хорошо, — сказала Иззи, но она все еще не отпускала его руку, и, когда она посмотрела на него своими большими глазами, он понял внезапно: она не верила его словам. И это гораздо эффективнее, чем то, что сказала ему Калли, или то, что могла бы сказать ему его семья, привело его в чувства. Ему нужно прекратить думать о том, чтобы наладить связи, и уже начать действовать.
— Эй, Иззи, я знаю, что сейчас здесь все очень заняты и готовятся к свадьбе дяди Трэвиса, но, если твоей отец согласен, как насчет того, чтобы позаниматься со мной серфингом завтра?
Она долгие пять секунд недоуменно на него смотрела, а затем ее губы растянулись в улыбке до ушей, и он понял, что поступил правильно. С громким криком восторга, на который обернулись все собравшиеся, Иззи отпустила его и побежала к Тому, который был в нескольких метрах от них. Она кричала так громко, что ее, должно быть, было слышно даже в Мельбурне.
— Дядя Арч научит меня серфингу! Ей, ей, ей!
Его родственники как по команде посмотрели на него. Грозный взгляд Тома говорил о многом: «Только попробуй и в этот раз разочаровать моего ребенка».
Трэвис приободряюще показал ему пальцы вверх. Его мать тепло ему улыбнулась, в этой улыбке было одобрение и надежда. Его отец коротко ему кивнул, затем сразу же отвел глаза в сторону, как делал обычно.
Что ж, он добьется того, чтобы Фрэнк Флетт посмотрел ему прямо в глаза до того, как его визит домой закончится. Если открытие школы серфинга не покажет его отцу, что Арчер заслуживал доверия и что-то из себя представлял, то он все равно встретится с этой ситуацией смело лицом к лицу. После того, что сказала Калли, он о многом задумался. Слишком долго он был изгоем в своей собственной семье, и это произошло по его собственному желанию. Настало время узнать правду о том, что произошло за время болезни его отца и почему они посчитали нужным исключить его из круга посвященных. Ему нужно было поблагодарить Калли за то, что она дала ему пинок, который был ему так нужен.
— Спасибо. — Арчер нежно провел пальцами по ее щеке, прикосновение было легким, но он надеялся, что смог выразить в нем хотя бы часть того, что испытывал.
— За что?
— За все, — ответил он, притянув ее к себе, чтобы быстро обнять под смущающие звуки аплодисментов его семьи.
Калли засмеялась, когда он отпустил ее. Когда Арчер посмотрел на ее покрасневшие щеки, блестящие глаза и радостную улыбку, он понял как много потерял, когда восемь лет назад ушел от нее.
И в итоге он сделает это снова. Он не хотел ее потерять, но он не доверял себе, не верил, что сможет сделать ее счастливой. Он рассуждал логично: если даже его собственная семья не доверяла ему в сложной ситуации, тогда, должно быть, все дело было в нем самом?
Может быть, он не внушал доверия людям? И если его семья не верила в него, как он мог эмоционально связать себя с такой женщиной, как Калли? И что же ему оставалось? Если бы он только знал.
