— Она называется Государственная полиция безопасности, — пояснил Ларссон.
Рэнн встал, порылся в кипе фотографий, вытащил оттуда несколько снимков и разложил их отдельно, один возле другого.
— Этого парня мы не смогли идентифицировать, — сказал он. — Номер шесть. Он сидел на крайнем сиденье возле средней двери. В него попало шесть пуль. В карманах у него были спички, пачка сигарет, автобусный билет и одна тысяча восемьсот двадцать три кроны в разных купюрах. Это все о нем.
— Много денег, — задумчиво заметил Меландер.
Склонившись над столом, они рассматривали фотографии неизвестного. Тот сполз с сиденья и полулежал на спинке, рука у него свисала, а левая нога была вытянута в проходе. Спереди его плащ был в крови. Лица у него не было.
— Ах ты черт, — чертыхнулся Гунвальд Ларссон. — Кто же это может быть? Да его родная мать не узнает!
Мартин Бек продолжил изучать схему, висевшую на стене. Он поднял руку к лицу и сказал:
— Я думаю, не было ли их двое?
Все уставились на него.
— Кого было двое? — спросил Гунвальд Ларссон.
— Тех, кто стрелял. Обратите внимание, как спокойно все сидят на своих местах. Кроме того, который остался жив, но ведь упасть на пол он мог уже позднее.
— Сразу два сумасшедших? — недоверчиво спросил Гунвальд Ларссон.
Кольберг поднялся и подошел к Мартину Беку.
— Ты хочешь сказать, что если бы стрелял один, то кто-нибудь успел бы среагировать? Да, возможно. Но ведь он их словно косой скосил. Все произошло очень быстро, и надо еще учесть, что их застигли врасплох…
— Может, пойдем дальше по списку? Так или иначе, мы скоро узнаем, сколько было орудий убийства, одно или два.
— Да, конечно, — согласился Мартин Бек. — Продолжай, Эйнар.
— Под седьмым номером значится Йон Челльстрём. Слесарь. Он сидел рядом с тем, которого не смогли идентифицировать. Пятьдесят два года, женат, жил на Карлбергсвеген, восемьдесят девять. По словам его жены, он возвращался из мастерской на Сибиллегатан, где работал сверхурочно. Вел размеренный образ жизни, ничего необычного.
— Если не считать того, что кто-то, когда он возвращался домой, нашпиговал ему живот свинцом, — заметил Гунвальд Ларссон.
— У окна возле средней двери сидел номер восьмой, Эста Ассарссон. Сорока двух лет. У него снесено полголовы. Жил на Тегнергатан, сорок, где также находится офис торговой фирмы, которой он руководил совместно со своим братом. Его жена не знает, почему он ехал в том автобусе. Сказала, что в это время муж должен был находиться на каком-то собрании какого-то общества на Нарвавеген.
— Ага, — сказал Гунвальд Ларссон, — решил сходить налево.
— Да, кое-что указывает на это. В портфеле у него была бутылка виски. «Джонни Уокер. Блэк лэйбл».
— Ничего себе, — воскликнул склонный к эпикурейству Кольберг.
— Кроме того, он запасся презервативами, — добавил Рэнн. — Во внутреннем кармане у него их было семь штук. В карманах также обнаружили чековую книжку и более восьмисот крон наличными.
— Почему именно семь? — задумался Гунвальд Ларссон.
Дверь приоткрылась, и в кабинет заглянул Эк.
— Хаммар просит, чтобы через четверть часа все явились к нему в кабинет. На совещание. То есть без четверти одиннадцать.
Он исчез.
— О’кей, пошли дальше, — сказал Мартин Бек. — На ком мы остановились?
— На том, у которого было семь презервативов, — напомнил Ларссон.
— Еще что-нибудь можешь о нем сказать? — спросил Мартин Бек.
Рэнн заглянул в свой исписанный листок.
— Да вроде бы нет.
— Тогда давай дальше, — сказал Мартин Бек, садясь за письменный стол Гунвальда Ларссона.
— За два ряда до Ассарссона сидела фру Хильдур Юханссон, номер девятый. Шестидесяти восьми лет, вдова, проживала на Норра Сташунсгатан, сто девяносто. Один выстрел в спину, вторая пуля прошла навылет через шею. Женщина возвращалась от своей замужней дочери, проживающей на Вестманнагатан, куда ездила, чтобы понянчить ребенка.
Рэнн сложил список вчетверо и положил его в карман.
— Это все, — сказал он.
Гунвальд Ларссон вздохнул и разложил фотографии на девять аккуратных стопок.
Меландер вынул изо рта трубку, что-то пробормотал и вышел в туалет.
Кольберг, раскачиваясь на стуле, сказал:
