Хотя это была самая тяжелая вещь, которую ему когда-либо приходилось делать, он отвернулся от нее и посмотрел на Зирру.
- Этой ночью ты будешь в моей кровати, - сказала черноволосая ведьма. - Там, где и должен быть. Отправь на домой, Роумулис.
Не произнося ни слова, он провел руками в воздухе. Единственная вещь, которая выдавала волшебника, - его дрожащие пальцы.
Тристан чувствовал, как вокруг него смыкаются стены шкатулки. Темнота. Тишина. Только понимание, что он стал испаряющейся сущностью. Раньше он бы скорее умер, чем по собственной воле вернулся в свою тюрьму, но сейчас... сейчас он был счастлив. Джулия в безопасности, а он ждал, когда Зирра призовет его, зная, что должен сделать.
- Иди ко мне.
Он услышал призыв Зирра и тут же подчинился. Он появился в ее спальне. Стены, кровать, пол были такими же белыми, как он помнил. И ее сердце было таким же черным, как он помнил.
- Зирра, - произнес он мягко.
- Да.
Она улыбалась, стоя совершенно обнаженная перед камином. Огонь позади нее создавал иллюзию ореола вокруг ее тела.
- Я здесь, мой любимчик. Мой прекрасный раб.
- Я ждал, когда ты вызовешь меня, - сказал он, и в его голосе была лишь правда. Она еще шире улыбнулась.
- Я же говорила, что Джулия - ничто.
- Да, ты говорила.
Выражение ее глаз смягчилось.
- Ты снова мой.
- Так уж получилось.
- Подойди и поцелуй меня.
Он подошел, ненавидя каждый шаг, который приближал его к ней. Когда он подошел к ней, она взяла в руки его голову и наклонила. Их губы соприкоснулись. Он ненавидел ее вкус, ее запах, то, как ее губы касались его губ. Когда она поняла, что он отвечает ей не так, как хотелось, Зирра отодвинулась.
- Я заставлю забыть тебя ту женщину, даже если это убьет тебя.
Тристан отступил и скрестил руки на груди. Он был готов, совершенно готов взять свою судьбу в свои собственные руки.
- Для начала я хочу тебе сказать кое-что.
Нетерпеливо она сорвала с него футболку и лизнула сосок.
- И что же, раб?
Он застонал, стараясь выдавить из себя то, чего не чувствовал. Тристан увидел, как ее глаза загорелись надеждой. Он утвердился в своем решении.
- Я люблю...
- Да, скажи мне.
Ее ногти царапали его грудь.
- Скажи, кого ты любишь. Я ждала от тебя этих слов целую вечность.
- Я... Люблю... Джулию.
Три слова, которые, казалось, он никогда не сможет произнести. Три простых слова, которые оказались более реальными и наполненными, чем все то, что он когда-либо говорил. Он резко вздохнул, чувствую, как сердце наполняется любовью.
Он любил Джулию. Она сделала его сильным. Она не распоряжалась им по своему желанию, просто одаривала любовью.
- Я люблю Джулию, - повторил он.
И заклинание, которое на него наложила Зирра, спало.
Воздух вокруг закрутился. Его сила оттолкнула Тристана к стене. Он чувствовал, как невидимые оковы на его запястьях и шее распадаются, а тяжесть всех приказов сваливается с его плеч. Когда он выпрямился, то уже знал, что был свободен.
Свободен!
Но от этого не было никакой радости. Только болезненное ощущение, что он был не с Джулией.
Зирра позеленела от злости и рванула к нему, стараясь ударить.
Удары, укусы, царапание - все это было лишь жалким взрывом ярости достойного сожаления существа. Он знал о ее муках, потому что и сам страдал.
Он вздохнул, в то время как Зирра полыхала от злости. Он ждал. Да, он понимал одержимость волшебницы. Он так хорошо понимал это, что почти готов был простить ее. Почти.
- Я не буду знать покоя, пока ты не умрешь тысячью смертей! - выкрикнула она и рухнула на пол от осознания своей беспомощности. Он больше не принадлежал ей, и она не могла заколдовать его снова, так как он познал истинную любовь.
- Не беспокойся, я буду страдать вечность, - ответил он, - потому что я никогда не буду с женщиной, которую люблю.
Как правдивы были его слова. Его жизнь - ничто без Джулии.
Он повернулся, чтобы уйти от плачущей Зирры, когда звук грома остановил его.
Персен, Великий Священник Друиннов, появился перед ним в вихре ветра - величественный в своей одежде из бирюзово-алой ткани. Сила, которая витала вокруг него, чуть не сшибла Тристана с ног. Он почувствовал, как Великий священник дотронулся до его руки и повернулся к нему.
