«Путешествие в Россию» написано на основе путевых записей, которые Альгаротти вел во время своей поездки в Петербург летом 1739 г. в свите лорда Балтимора, представлявшего английского короля Георга II на бракосочетании Анны Леопольдовны Мекленбургской и принца Антона Ульриха Брауншвейгского, которое состоялось 3 июля 1739 г.
В «Путешествии в Россию» итальянский литератор использовал популярный среди европейских просветителей жанр писем. Первые восемь писем (1739) адресованы покровителю Альгаротти, английскому вице-канцлеру лорду Джону Харви, любителю литературы, откликнувшемуся стихотворным посланием на книгу «Ньютонизм для дам». Последние четыре письма (1750–1751) Альгаротти адресует Шипьоне Маффеи (1675–1755), знатоку древностей и автору знаменитой трагедии «Меропа» (1713), которой восхищался Вольтер. Альгаротти не случайно выбрал фигуру Ш. Маффеи, который был хорошо известен в европейских литературных кругах.
«Путешествие в Россию» вышло в свет много лет спустя — в 1760 г., в этом издании было опубликовано только первое письмо к Ш. Маффеи, датированное 1760 г. Все четыре письма были изданы в 1763 г. Ввиду того что к моменту выхода из печати «Путешествия в Россию» лорда Харви и Ш. Маффеи уже не было в живых, Альгаротти прибег к мистификации: он обращается к своим адресатам и ведет с ними беседу, как с живыми. Возможно, на эту мысль натолкнули Альгаротти «беседы» и «диалоги с мертвыми» — жанр, распространенный в европейской литературе начиная с XVII В. (Фонтенель, Фенелон, Г. Гоцци, леди Мэри Уортли Монтегю).
Текст книги Альгаротти о России формировался постепенно. Итальянский ученый А. Франческетти, продолжая исследования, начатые еще в начале XX в., проделал бесценную работу, сравнив «Дневник» (1739) с последней редакцией «Путешествия» (1760). Этот труд продолжил затем другой итальянский исследователь С. Ротта.[590] Альгаротти вел довольно подробные записи обо всем увиденном в Петербурге. Его поражает пышность придворных празднеств и приемов, в то же время, с позиций знатока европейской культуры того времени, он отмечает неразвитость наук и искусств, считая причиной тому существующее в стране рабство. Он обращает внимание на неустойчивость политической жизни России, государственные перевороты и судьбу временщиков, которые, нажив состояние при одном правительстве, теряют его при другом и отправляются в ссылку. Альгаротти говорит о первых шагах, которые делала российская торговля, о том, как легко потерять состояние в России, и о том, как много иностранцев при дворе и в армии. Русское духовенство, по его мнению, довольно невежественно.
Альгаротти описал также свое посещение Петербургской Академии наук. Как ученый он интересовался в первую очередь экспонатами по естественным наукам. Он осмотрел также обсерваторию и привезенный Петром I знаменитый Готторпский глобус. Коллекции Академии показались Альгаротти не столь уж богатыми, хотя географические карты Русского государства привлекли его внимание, особенно очертания его восточных границ, так как в европейских ученых кругах в те годы обсуждался вопрос о том, существует ли пролив между Россией и Америкой, о чем Альгаротти подробно напишет в письме к Ш. Маффеи (письмо 12, 1751 г., см. наст, изд., с. 175).
Таким образом, как отметил А. Франческетти, «…речь идет именно о дневнике, в котором писатель с большей или меньшей точностью регистрировал достойные упоминания события, свои наиболее интересные наблюдения и чувства, впечатления о том, что его особенно поразило».[591]
Критика российских порядков у Альгаротти, конечно, более сдержанная, чем у автора «Московских писем», да и у некоторых других побывавших в России иностранцев. Однако прошли годы, в России изменились условия, и на троне уже была Елизавета Петровна. Многие наблюдения потеряли свою актуальность, суждения устарели, и поэтому ряд эпизодов, в том числе и описание бракосочетания Анны Леопольдовны, посещение Академии наук и другие, Альгаротти не включил в свою книгу. За прошедшие годы он познакомился с разными историческими сочинениями, в том числе с трудами Вольтера, которого считал выдающимся историографом: «История Карла XII» (1731), «Письма, написанные из Лондона, об англичанах», вышедшие в свет на английском языке в 1733 г. и под названием «Философские письма» — на французском — в 1734 г.