Я с удовольствием принял приглашение как возможность увидеть жизнь Халяба изнутри. Примерно через четверть часа мы оказались на тихой улочке с цветущими по обе стороны акациями. Вошли в красивое здание. Имам жил на втором этаже. Поскольку я не сомневался, что имам принадлежит к среднему классу, то роскошь его гостиной свидетельствовала об общем высоком уровне жизни в Халябе.
Я столкнулся с необычными традициями, которые у нас посчитали бы противоречащими исламу. Меня встретили жена имама, его дочь и два сына. Обедать мы сели за один стол, и нам даже подали бокалы с вином. Это был другой мир и другой ислам. Меня смущало присутствие его жены и дочери. Став взрослым, я не садился обедать с женщиной, и даже моя мать не была исключением. Я оказался в неудобном положении, мне было попросту неловко. К бокалу с вином я не притронулся. Шейх сказал с улыбкой:
— Оставьте его, пусть делает, как знает.
— Я вижу, вы разделяете мнение Абу Ханифы, — сказал я.
— Для нас в этом нет необходимости, — ответил он. — В богословских вопросах у нас — свобода мнений. Выпиваем согласно традициям и по настроению, но никогда не напиваемся допьяна.
Его жена занималась хозяйством, а дочь Самия работала детским врачом в большой больнице. Оба его сына готовились стать учителями. Несдержанность, с которой дочь и мать вмешивались в разговор, поразили меня больше, чем непристойность Машрика. Разговаривали они раскрепощенно, смело и открыто, наравне с мужчинами. Самия расспрашивала меня о том, как живут в стране ислама и какую роль у нас играют женщины. Когда я описал ей все как есть, она не удержалась от критики и привела в пример роль женщины при жизни Пророка.
— В ваших руках ислам зачахнет, — сказала она. — А вы будете молча на это смотреть.
Ее юная красота произвела на меня сильное впечатление, тем более что я давно уже был лишен общения с женщиной и начинал стареть. Имам рассказал им кое-что из моей жизни — о моем путешествии и о том, какие цели стоят передо мной, закончив словами:
— Он не сдается ни при каких обстоятельствах.
— Вы достойны восхищения, — обратилась ко мне Самия.
Я был растроган до глубины души. После полудня мы совершили общую молитву во главе с имамом, что заставило меня еще больше задуматься. Я ушел, но они остались у меня в сердце. По дороге я затосковал по оседлой жизни, теплу и любви. Где искать Арусу? Где искать страну Габаль? Молодость прошла в подземелье. Когда же я остановлюсь, создам семью и обзаведусь потомством? До каких пор буду метаться в разные стороны?
На следующий день я нанял паланкин, в котором объехал главные достопримечательности столицы, центры образования, крепости, крупнейшие производства, музеи и старинные кварталы. Проводник рассказал, что люди различных вероисповеданий разыгрывают жития святых в мечетях, церквях и храмах. Я изъявил желание увидеть житие нашего Пророка (да благословит его Аллах и приветствует). Меня отвезли в самую большую соборную мечеть города. Я сел среди зрителей, и во дворике мечети начало разворачиваться представление о жизни Пророка. Я увидел Мухаммеда, его сподвижников и неуверовавших, изображение которых само по себе посчитал дерзостью на грани безбожия. Но я должен был посмотреть все, о чем стоило бы написать. Сильное впечатление на меня произвел человек, который очень правдоподобно исполнял роль Пророка. Это зрелище растрогало меня больше, чем все, увиденное мною ранее. Про себя я подумал:
— Что действительно меня удивляет, так это чистота и искренность веры этого народа.
Чтобы укрепить нашу дружбу, я пригласил имама с семьей на обед в гостиницу. Шейх сказал:
— Устрою тебе встречу с мудрецом, который занимает высокое положение. Его зовут Мархам Халябский.
Я поблагодарил его за участие, и мы приятно провели вместе время, так что сердце мое билось от радости и веселья. На следующее утро я вышел из комнаты, чтобы отправиться к мудрецу, однако увидел, что у входа в гостиницу собралось большое число постояльцев, участвующих в оживленной дискуссии.
— Стало известно, что один из полководцев Хиры восстал против короля, но потерпел поражение и сбежал в Халяб.
