Но сильным и быстрым не пристало хромать из снисхождения к плетущимся сзади.
Ваша доброта многолика, но ее отсутствие не есть зло,
А результат безделья и лени.
Увы, олень не может научить черепаху бегать.
В стремлении к вашему исполинскому „я“ – а оно живет в каждом – залог вашей доброты.
Но в одних это стремление – бурный поток, рвущийся к морю со всеми тайнами холмов и песнями рощ.
А в других – мелкий ручей, иссякший на изгибах и так и не достигший заветного берега.
Но пусть не говорит желающий многого тому, кто желает малого: „Почему медлишь и спотыкаешься?“
Ибо не спрашивают у нагого: „Где твоя одежда?“ и у бездомного: „Что сталось с твоим домом?“»
Тогда жрица попросила: «Скажи нам о молитве».
И он ответил, говоря:
«Вы молитесь в горе и в нужде; молитесь же и в радости, от полноты дней своих.
Ибо что есть молитва, как не выход в эфир небесный?
Как для вас облегчение излить в пространство что есть в вас темного, так для вас радость излить сердечный свет.
И если на молитве у вас текут слезы, то пусть душа призывает вас к ней снова и снова, пока не придете веселыми.
В час молитвы вы встречаетесь в воздушном пространстве с теми, кто тоже молится в этот час, и только так, в молитве, возможна ваша встреча.
Посему идите в храм невидимый – для восторга и сладостного причастия.
Но если войдете туда с одними просьбами, то ничего не получите.
И если войдете в него ради самоумаления, не возвыситесь.
Даже если войдете, чтобы просить за других, не будете услышаны.
Войдите в храм незамеченными.
Я не могу научить вас, как облечь молитву в слова.
Бог вашим словам не внемлет – только тем, что сам вложил вам в уста.
Я не могу научить вас молитве морей, и лесов, и гор.
Вы, рожденные в горах, и лесах, и в открытом море, найдете молитву в сердце своем.
Вслушайтесь в безмолвие ночи и услышите в ее молчании:
„Бог наш, чрез которого обретаем крылья, Твоим хотением хотим,
Твоим желанием желаем,
Твоим побуждением обратим ночи в дни, Тебе принадлежащие.
Нам не о чем Тебя просить, ибо Ты знаешь наши нужды еще до их рождения:
Наша нужда – это Ты, отдающий себя, а больше нам и не надо“».
Тогда отшельник, раз в году появлявшийся в городе, вышел вперед и попросил: «Скажи нам о наслаждениях».
И он ответил, говоря:
«Наслаждение – это свободно льющаяся песня,
Но не сама свобода.
Это цветы ваших желаний,
Но не их плоды.
Это глубь, зовущая в высь,
Но не сама глубь и не сама высь.
Это птенец, вылетающий из гнезда,
Но не само гнездо.
Истинно так: наслаждение – свободно льющаяся песня.
Пойте эту песню от полноты своего сердца, но при этом не теряя его.
Иные из молодых ищут одних наслаждений, и за это их попрекают и осуждают.
Не надо ни попреков, ни осуждения. Пусть продолжают искать,
И тогда, вместе с наслаждением, они найдут семь сестер его,
И любая из них превзойдет его своей красотой.
Разве вы не слышали о человеке, который копал землю в поисках корня, а нашел клад?
Иные из стариков с сожалением вспоминают об удовольствиях, словно были пьяны и наделали ошибок.
Но сожаления лишь отуманивают мозг, а не очищают его.
Об удовольствиях надо вспоминать с благодарностью, как об урожае в разгар лета.
Впрочем, если сожаления способны кого утешить, то пусть утешается.
И есть среди вас такие, кто уже не так молод, чтобы искать удовольствий, и еще не так стар, чтобы предаваться воспоминаниям;
Боязливые, они избегают наслаждений, дабы не пренебречь духом и не оскорбить его.
Можно сказать, они находят удовольствие в воздержании:
Копают землю трясущимися руками – и вдруг вместо корня натыкаются на клад.
Но что, спрошу я вас, способно оскорбить дух?
Может ли соловей оскорбить тишину ночи или светлячок – звезды?
Могут ли ваше пламя и дым обременить ветер?
Или вы считаете дух стоячей водой, которую можно взбаламутить палкой?
Нередко, отказывая себе в удовольствиях, вы лишь прячете желания в тайниках своего сердца.
А кто не знает, что неосуществленное сегодня ждет своего завтра?
Тело, знающее свое прошлое и свои нужды, не обманешь.
Ваше тело – гусли души,
И от вас зависит, извлечете вы из них сладчайшую музыку или хаотичные звуки.
