Трэвис прошел на кухню и открыл холодильник, словно ничего и не произошло.
Америка покачала головой и пошла по коридору. Шепли поплелся за ней, наклоняя свое тело, чтобы хоть как-то уравновесить вес ее чемодана.
Я рухнула в кресло, думая, было ли это сумасшествием согласиться прийти. Я не представляла, что квартира Шепли была проходным двором для глупых пустышек.
Трэвис стоял за барной стойкой, скрестив руки на груди и улыбаясь.
— Что случилось, Голубка? Тяжелый день?
— Нет, мне противно.
— Из-за меня? — он улыбался.
Я должна была знать, что он ждал этого разговора. И это меня еще больше распаляло.
— Да, из-за тебя. Как ты можешь всего лишь использовать тех, кому нравишься и так к ним относиться?
— Как я отношусь к ней? Она предложила свой номер, я отказался.
Мой рот открылся на его отсутствие угрызений совести.
— Ты занимался с ней сексом, но даже не хочешь взять ее номер?
Трэвис облокотился на стойку.
— С чего бы мне хотеть ее номер, если я не собираюсь ей звонить?
— С чего бы тебе спать с ней, если ты не собираешься ей звонить?
— Голубка, я никому ничего не обещаю. Она не рассматривала отношения, прежде чем распласталась как орел на моем диване.
Я с отвращением посмотрела на диван.
— Трэвис, она чья-то дочь. Что, если в свою очередь, кто-то так же будет относиться к твоей дочери?
— Моя дочь не будет ронять трусики перед каждым встречным придурком, скажем так.
Я скрестили руки, недовольная тем, что он прав.
— Таким образом, кроме того, что ты признаешь себя придурком, ты говоришь, что ее надо выбросить как бездомную кошку из-за того, что она спит с тобой?
— Я говорю, что был честен с ней. Она взрослая, это было по взаимному согласию… даже слишком охотно с ее стороны, если хочешь знать правду. Ты ведешь себя так, словно я совершил преступление.
— Кажется, она не совсем понимала твои намерения, Трэвис.
— Обычно женщины объясняют свои действия тем, что придумали в своей голове. Она не предупредила меня, что ждет каких-либо отношений, когда я ей сказал, что ищу секса без ограничений. В чем разница?
— Ты свинья.
Трэвис пожал плечами.
— Меня называли и похуже.
Я посмотрела на диван, подушки по — прежнему косо лежали и были скинуты в кучу в связи с недавним использованием. Я содрогнулась от мысли, сколько же девушек отдались на этой ткани. Ткани, вызывающей зуд.
— Видимо, придется спать на кресле, — проворчала я.
— Почему?
Я посмотрела на него, и меня взбесило его растерянное выражение.
— Я не буду спать на этой штуке! Одному Богу известно, в чем мне придется лежать.
Он поднял с пола мой багаж.
— Ты не будешь спать на диване или кресле. Ты будешь спать в моей постели.
— Которая, я уверена, еще более антисанитарна.
— В ней никогда никого не было, кроме меня.
Я закатила глаза.
— Да ладно тебе!
— Я абсолютно серьезно. Я трахаю их на диване. Я не пускаю их в свою комнату.
— Тогда почему мне позволено оказаться в твоей кровати?
Он озорно улыбнулся одним уголком рта.
— Ты планируешь секс сегодня вечером со мной?
— Нет!!
— Вот почему. Теперь поднимай свой капризный зад, прими горячий душ и мы сможем немного позаниматься биологией.
Я быстренько посмотрела на него и нехотя подчинилась. Я долго стояла под душем, позволяя воде смыть гнев. Массажируя голову с пеной, я вздохнула, как все же прекрасно принимать душ не в общей душевой — никаких шлепок, никаких банных сумок, только расслабляющая смесь воды и пара.
Дверь открылась и я подпрыгнула.
— Мер?
— Нет, это я, — сказал Трэвис.
Я машинально закрыла руками те места, которые не хотела, чтобы он видел.
— Что ты здесь делаешь? Убирайся!
— Ты забыла полотенце, и я принес тебе одежду, зубную щетку и какой-то странный крем для лица, который нашел в твоей сумке.
— Ты рылся в моих вещах? — закричала я.
Он не ответил. Вместо этого, я услышала звук открываемого крана и его зубной щетки.
Я выглянула из-за пластиковой занавески, придерживая ее на груди.
— Проваливай, Трэвис.
Он посмотрел на меня, его губы были все в пене от зубной пасты.
— Я не могу спать с не чищеными зубами.
— Если ты хоть на два шага подойдешь к занавеске, я выколю тебе глаза, пока ты будешь спать.
