Казалось, что я только что закрыла глаза, когда услышала звук будильника. Я протянула руку, чтобы выключить его, но в ужасе отдернула ее, когда почувствовала под своими пальцами теплую кожу. Я пыталась вспомнить, где нахожусь. Когда я вспомнила, то меня посетила мысль, что Трэв может подумать, что я сделала это специально.
— Трэвис? Твой будильник, — прошептала я. Он все еще не двигался. — Трэвис! — сказала я, толкая его. Так как он все еще не шевелился, я перегнулась через него, нащупывая в тусклом свете часы. Не уверенная в том, как их выключить, я шлепала по ним, пока не попала по кнопке повтора, а затем в гневе откинулась на подушку.
Трэвис усмехнулся.
— Так ты не спал?
— Я обещал вести себя прилично. Но ведь ты сама легла на меня.
— Я не ложилась на тебя, — начала спорить я. — просто не могла достать до будильника. Это самый раздражающий звонок, который я когда-либо слышала. Он похож на звук умирающего животного.
Он протянул руку и нажал на кнопку.
— Будешь завтракать?
Я свирепо посмотрела на него и покачала головой.
— Я не голодна.
— Ну, а я вот очень. Почему бы тебе ни прокатится со мной до кафе, дальше по улице?
— Я не думаю, что справлюсь с твоим отсутствием водительских навыков в столь ранний час.
Я высунула ноги со своей стороны кровати, влезла в тапочки и пошаркала к двери.
— Куда направилась? — спросил он.
— Одеваться и на занятия. Или тебе нужно изложить весь мой маршрут, пока я здесь?
Трэвис потянулся и подошел ко мне, все еще в своих боксерах.
— Ты всегда такая импульсивная, или это пройдет, когда ты поверишь, что я не разрабатываю план, как забраться к тебе в трусики?
Он взял меня за плечи, и я почувствовала, как он гладит мою кожу большими пальцами.
— Я не импульсивная.
Он нагнулся и прошептал мне на ухо:
— Я не хочу с тобой спать, Голубка. Ты мне слишком сильно нравишься.
Он прошел мимо меня и направился в ванную, а я стояла ошеломленная. Я вспомнила слова Кары. Трэвис Мэддокс спал с каждой; я чувствовала себя какой-то неполноценной, зная, что он не хочет даже попробовать переспать со мной.
Дверь снова открылась, и в комнату вошла Америка.
— Вставай, вставай, штанишки надевай! — она улыбнулась, зевая.
— Ты становишься похожей на свою мать, Мер, — проворчала я, зарываясь в собственном чемодане.
— О, кто-то не спал прошлой ночью?
— Он едва дышал в мою сторону, — сказала я с кислой миной на лице.
Америка понимающе улыбнулась.
— Ясно.
— Что, ясно?
— Ничего, — сказала она, возвращаясь в комнату Шепли.
Трэвис был на кухне. Он напевал какую-то мелодию и готовил омлет.
— Ты уверена, что не хочешь? — спросил он.
— Уверена. Спасибо.
Шепли и Америка вошли на кухню. Шепли взял две тарелки из шкафа. Он держал их в руках, пока Трэвис выкладывал на них горячий омлет. Шепли поставил тарелки на барную стойку, и он и Америка сели вместе, удовлетворяя аппетит, который они, скорее всего, нагуляли прошлой ночью.
— Не смотри на меня так, Шеп. Извини, но я просто не хочу идти, — сказала Америка.
— Детка, Дом устраивает Вечер Свиданий дважды в год, — жуя, проговорил Шепли. — Еще месяц. У тебя полно времени, чтобы найти платье и сделать все эти девчоночьи штуки.
— Я бы пошла, Шеп… Это правда мило… Но я никого не знаю там.
— Многие девчонки, которые приходят, никого там не знают, — сказал он, удивленный отказом. Она откинулась на стуле.
— На такие мероприятия приглашают сучек из женских общин. Они все друг друга знают… Это будет странно.
— Ну же, Мэр. Не заставляй меня идти одного.
— Ну… Может, ты найдешь кого-нибудь для Эбби? — сказала она, глядя на меня, а потом на Трэвиса. Трэвис приподнял бровь, а Шепли встряхнул головой.
— Трэв не ходит на такие вечеринки. Туда приводят своих девушек… А Трэвис… Ты же знаешь.
Америка пожала плечами.
— Мы могли бы познакомить ее с кем-нибудь.
Я сузила глаза, глядя на нее.
— Знаешь, я слышу тебя.
Америка сделала жалостливое выражение лица, потому что знала, что я не смогу отказать.
— Пожалуйста, Эбби? Мы найдем для тебя хорошего парня, смешного и остроумного, и ты знаешь, что я позабочусь о том, чтобы он был сексуальным… Обещаю, что ты хорошо проведешь время. И кто знает? Возможно, вы найдете общий язык.
