— Я скажу. После Дня Благодарения… Я скажу им.
Я вздохнула, отведя взгляд.
— Если ты пообещаешь мне, что это не очередной трюк, чтобы я вернулась к тебе, то я приеду.
Он кивнул.
— Обещаю.
Я увидела искру, промелькнувшую в его глазах, хотя он и старался скрыть ее. Стараясь не улыбнуться, я сжала губы.
— Увидимся в пять.
Трэвис наклонился, чтобы поцеловать меня в щеку, его губы задержались на моей коже.
— Спасибо, Голубка.
Америка и Шепли встретили меня в дверях столовой, и мы вошли вместе. Я выдернула столовое серебро из держателя, а затем бросила свою тарелку на поднос.
— Что с тобой, Эбби? — спросила Америка.
— Я не поеду с вами завтра, ребята.
У Шепли отвисла челюсть.
— Ты пойдешь к Мэддоксам?
Глаза Америки метнулись ко мне.
— Ты что???
Я вздохнула и протянула деньги кассиру.
— Я пообещала Трэву, что пойду, когда мы летели в самолете, и он рассказал всем им, что я буду.
— Скажу в его защиту, — начал Шепли, — что он на самом деле не думал, что вы, ребята, разойдетесь. Он думал, что ты вернешься. Было уже слишком поздно, когда он понял, что все серьезно.
— Это все фигня, Шеп и ты это прекрасно знаешь, — вскипела Америка. — Ты не должна идти туда, если не хочешь, Эбби.
Она была права. Не то чтобы у меня не было выбора. Но я не могла так поступить с Трэвисом. Даже если бы ненавидела его. А это не так.
— Если я не поеду, он будет вынужден объяснять, почему я не появилась, и я не хочу испортить его День Благодарения. Они все возвращаются домой, думая, что я буду там.
Шепли улыбнулся.
— Ты им действительно нравишься, Эбби. На днях, Джим разговаривал о тебе с моим отцом.
— Отлично, — пробормотала я.
— Эбби права, детка, — сказал Шепли. — Если она не приедет, Джим проведет весь день, изводя Трэва. Нет смысла портить им праздник.
Америка обняла меня за плечи.
— Ты все еще можешь поехать с нами. Ты больше не с ним и не должна продолжать спасать его.
— Я знаю, Мер. Но так будет правильно.
Солнце пригревало дома снаружи, а я стояла перед зеркалом, расчесывала волосы, и думала, что я справлюсь с нашей с Трэвисом аферой.
— Это всего лишь на один день, Эбби. Ты справишься, — сказала я, глядя в зеркало.
Притворство никогда не было проблемой для меня; но может стать, пока мы притворяемся, и это меня беспокоило. Когда Трэвис подбросил меня после обеда, мне пришлось принять решение. Решение, искаженное напускным счастьем, которое мы изобразим для его родных.
Тук-тук.
Я обернулась и посмотрела на дверь. Кары не будет дома весь вечер, и я знала, что Америка и Шепли уже в дороге. Понятия не имею, кто это может быть. Я положила расческу на стол и пошла, открывать дверь.
— Трэвис, — выдохнула я.
— Ты готова?
Я подняла бровь.
— Готова к чему?
— Ты сказала заехать за тобой в пять.
Я скрестила руки на груди.
— Я имела в виду пять утра.
— Ох, — сказал Трэвис, выглядя разочарованным. — Думаю, я должен позвонить папе и сказать ему, что мы все-таки не останемся на ночь.
— Трэвис! — завопила я.
— Я взял машину Шепа, так что нам не нужно будет мучиться с сумками на мотоцикле. Дома есть свободная спальня, которую ты можешь занять. Мы можем посмотреть фильм или…
— Я не останусь у твоего отца!
Его лицо помрачнело.
— Окей. Я, эм… Увидимся утром.
Он сделал шаг назад, и я закрыла дверь, прислонившись к ней. Во мне бурлили эмоции, и я раздраженно вздохнула. Разочарованное лицо Трэвиса было еще свежо в моей памяти, когда я открыла дверь и вышла, увидев, как он медленно бредет по коридору и набирает номер телефона.
— Трэвис, подожди. — Он обернулся и от его взгляда, полного надежды, у меня заныло в груди. — Дай мне минуту, чтобы взять несколько вещей.
Улыбка облегчения и благодарности расплылась на его лице, и он прошел в мою комнату, наблюдая с прохода, как я закидываю вещи в сумку.
— Я все еще люблю тебя, Голубка.
Я не оборачивалась.
— Не стоит. Я делаю это не для тебя.
Он громко втянул воздух.
— Я знаю.
Всю дорогу к дому его отца мы молчали. Казалось, даже воздух в машине был пропитан нашей нервозностью, и было тяжело сидеть ровно на холодных кожаных сидениях. Когда мы приехали, Трентон и Джим вышли к нам с улыбками на лицах. Трэвис достал наши сумки из машины, и отец похлопал его по спине.
