— Думаю, все немного изменилось.
— Так я и думал. Ты должна быть терпелива с ним. Трэвис многого не помнит, но он был близок с матерью, а после того, как ее не стало, он уже никогда не был прежним. Я думал, что он перерастет это, знаешь, пока молодой. Это было тяжело для всех, но Трэв… после этого он перестал любить людей. И я был удивлен, когда он привел тебя сюда. Из того, как он ведет себя с тобой, как смотрит на тебя, я понял, что ты какая-то особенная.
Я улыбнулась, но не отрывала взгляда от тарелок, которые терла.
— Трэвису будет трудно. Он наделает кучу ошибок. Он вырос среди парней, лишенных матери, и одинокого ворчливого старика в качестве отца. После смерти Дианы мы все были немного растеряны, и, думаю, что я не смог помочь мальчикам справиться с этим, как должен был. Я знаю, что трудно не обвинять его, но ты в любом случае должна любить его, Эбби. Ты — единственная женщина, которую он полюбил, кроме матери. Не знаю, что с ним будет, если ты тоже оставишь его. — Я сдержала слезы и кивнула не в силах ответить. Джим положил мне на плечо руку и сжал его. — Я никогда не видел у него такой улыбки, как когда он с тобой рядом. Надеюсь, что однажды все мои мальчики найдут себе такую же Эбби.
Как только его шаги утихли в конце коридора, я схватилась за край раковины, пытаясь восстановить дыхание. Я знала, что праздник с Трэвисом и его семьей будет трудным испытанием, но не ожидала, что это вновь разобьет мое сердце. Я вымыла, высушила и положила на места все тарелки под аккомпанемент шуток и смеха парней из соседней комнаты. Затем, я убрала кухню, помыла руки и пошла наверх, чтобы приготовиться ко сну.
Трэвис схватил меня за руку.
— Еще рано, Голубка. Ты же не собираешься ложиться спать, да?
— Сегодня был тяжелый день. Я устала.
— Мы хотели посмотреть кино. Почему бы тебе не спуститься и не присоединиться к нам?
Я посмотрела вверх на ступеньки и обратно на полную надежды улыбку
— Ладно.
Он повел меня за руку к дивану, и мы сели рядом, когда пошли титры.
— Выключи свет, Тейлор, — приказал Джим.
Рука Трэвиса собственнически легла позади меня на спинку дивана. Он осторожничал, пытаясь не воспользоваться ситуацией, и я поймала себя на смешанном чувстве благодарности и разочарования. Сидя так близко к нему, ощущая смешанный запах табака и его одеколона, мне было очень тяжело сохранять дистанцию, как физическую, так и эмоциональную. Как я и боялась, мое решение перестало казаться мне правильным, и я старалась забыть все то, что сказал мне Джим на кухне.
Уже прошло полфильма, как передняя дверь распахнулась, и Томас завернул за угол, с сумкой в руках.
— Счастливого Дня Благодарения! — сказал он, положив свой багаж на пол.
Джим встал и обнял старшего сына, и каждый, за исключением Трэвиса, пошли поприветствовать его.
— Ты не поздороваешься с Томасом? — прошептала я.
Он не смотрел на меня, когда отвечал, все его внимание было приковано к обнимающейся и смеющейся семье.
— У меня есть один вечер с тобой. И я не собираюсь напрасно тратить его.
— Привет, Эбби. Рад снова видеть тебя, — улыбнулся Томас.
Трэвис положил руку мне на колено, и я посмотрела вниз, а затем на него. Заметив выражение моего лица, тот убрал свою руку и сцепил пальцы в замок.
— Ой-ой. Неприятности в раю? — спросил Томас.
— Заткнись, Томми, — заворчал Трэвис.
Настроение в комнате изменилось; я почувствовала, что глаза всех присутствующих прикованы ко мне, в ожидании объяснений. Я нервно улыбнулась и обеими руками взяла руку Трэвиса.
— Просто устали. Мы ведь весь вечер работали над едой, — сказала я, положив голову на плечо Трэва. Он посмотрел на наши руки и сжал их, его брови чуть сдвинулись к переносице.
— Говоря об усталости, у меня уже просто нет сил, — выдохнула я. — Я иду ложиться, малыш.
Я посмотрела на всех вокруг.
— Спокойной ночи, ребята.
— Спокойной, сестренка, — ответил Джим.
Все братья Трэвиса попрощались со мной и я поднялась наверх.
— Я тоже пойду, — услышала я слова Трэва.
— Кто бы сомневался, — поддел Трентон.
— Везучий ублюдок, — проворчал Тайлер.
— Эй. Мы не будем так говорить о твоей сестре, — предупредил Джим.
