— Как они его не забрали? — удивился он. — Под подкладку кармана забилось, что ли?
— Значит, придется ждать утра, — подытожил наш новый знакомый.
— Вообще-то хотелось бы вернуться на базу до того, как нас начнут разыскивать, — вздохнул я.
— В самоволке, что ли? — удивился Викинг.
— Вроде того.
— И хотите отсюда слинять, чтобы не получить фитиль от начальства?
— Я бы рискнул, — закивал я.
— А что твой Чистюля?
— Сомневается.
— Резон есть. Я уже пару раз пробовал отсюда сбежать, но возникали кое-какие проблемы. Через окно не выбраться, у меня для таких упражнений задница слишком толстая, а через дверь никак не получается. Нет, выйти из камеры можно, я пробовал, но пройти по коридору, а потом через дежурную часть и на улицу невозможно. Одному по крайней мере точно. Палками лупят, звери, да и много их. Кроме всего прочего, у них пистолеты, ружья и приказ стрелять в беглецов. Вот если бы ваши подкатили снаружи, да с пулеметами, да с гарпунными карабинами…
— Как давно ты охотишься? — неожиданно спросил Пас, пряча стекло обратно в карман.
— Двадцать лет. Из них четыре с лишним на этих нарах.
— Четыре года? — поразился я. — За что же тебя посадили?
— За хер собачий.
— Это как? — не понял я.
— Да очень просто. Оказался я в этом городишке без денег. А в те времена, вы, наверно, не знаете, быковал тут крутой бандюган по кличке дон Рэба. Полиция была у него на пайке, да и мэрия тоже, а деньги он качал с портовых погрузок, правда, и докерам платил хорошо. Вот я и решил устроиться в порт, заработать немного. Но порядки там были суровые — кто норму не выполнял, того не только зарплаты лишали, но еще напускали здоровенного пса, чтоб в следующий раз неповадно было. Карлом тварюку звали. Ну, разок и я проштрафился. Вообще-то я собак не боюсь. Чего их бояться? Торпеды в глубине пострашнее будут. Видали?
— Приходилось.
— Тогда понимаете. Ну, короче, бросился на меня этот пес, я его над собой пропустил, схватил за елдак и вырвал хер с корнем. Ну, сдох кобель, понятное дело. И надо же было ему оказаться любимой собачкой дона Рэбы! Приписали мне порчу имущества, жестокое обращение с животными и убийство охранника. Посадили на десять лет.
Честно говоря, история показалась мне настолько неправдоподобной, что я не знал, как на нее реагировать. То ли смеяться над забавной выдумкой, то ли сочувствовать. Подумав, я решил перевести разговор чуть в другое русло.
— А что ты в городе делал? Явно ведь нездешний, иначе знал бы, где база находится.
— Эта история подлиннее, я ее вам в следующий раз расскажу.
— А если серьезно? — настаивал я.
Викинг вздохнул и сразу показался мне старше, чем я сначала подумал.
— Наша база стояла на северо-западном побережье Австралии, — негромко произнес он. — Всего в кубрике набиралось человек пятьдесят, но у нас давно сколотилась своя команда. Рыбак рыбака, говорят, видит издалека. Вот и мы так. С одним парнем, его звали Бак, мы охотились вместе с самой учебки, а другие постепенно прибились, даже баба одна была. Всего пять человек. Поначалу я был кем-то вроде лидера в этой пятерке, но потом, как-то само собой, мое место занял бывший салага. И знаете, я нисколько не страдал по этому поводу. На первый взгляд вроде ничего в нем особенного не было, ни роста, ни силы, ни ума, но был он вожак от бога. И, что самое важное на охоте, была у него какая-то мистическая везучесть. Кроме того, в отличие от остальных, в учебку он попал не после школы, а успел поработать в океане биологом. Знал до фига умных слов, за что салагой не раз получал по башке. А главное, была у него идея фикс: мол, охоту надо вести по особым правилам, а не просто колотить из елдомета во все, что движется. Мы-то привыкли по-простому, как еще первые охотники делали, но постепенно он нас всех заразил.
— А как его звали? — спросил Пас.
— На базе прозвали Диким за склонность к не всегда обдуманным действиям. В общем, со временем так получилось, что наша команда сильно оторвалась от коллектива. Ребятам интереснее было надрать задницу полинезийским пиратам, а нас не интересовало ничего, кроме тварей, живущих в глубине. И так мы в это дело втянулись, что практически жили в жидкостных аппаратах, вылезая из океана только пожрать и поспать. Наверное, это и было лучшее время моей жизни.
