– Это точно, – оглянулся на Грана, а потом перевел взгляд на Гайра Гантанас. – Надеюсь, вы все понимаете, что мы здесь не из-за срубленных молодых кедров, сколь бы этот случай ни был возмутительным?
Ответом старшему наставнику было молчание. Гантанас кивнул и, снова подозвав Гайра, обнял его за плечи:
– Сейчас в нашем приюте учатся тридцать шесть воспитанников. В вашем потоке – шестнадцать, во втором – двадцать. Через год придут новые ученики, и вас станет больше. Еще через год – еще больше. Вы первопроходцы, вам сложнее, чем остальным. Понимаете?
Гантанас оглядел замерших учеников и продолжил:
– У меня, как у старшего наставника, да и у других наставников, и у мастеров, и у охраны – много забот. Но одна из главных, чтобы никто из вас не погиб. Ни по какой причине. То есть, ни нападение коварного врага, ни какие-то случайности, вроде страшной болезни, ни, простите уж мне это предположение, ваша собственная глупость, – Гантанас выцепил взглядом неугомонную троицу и погрозил ей пальцем, – не будут служить мне оправданием в случае вашей гибели или даже какого-то ущерба вашему здоровью. Это, надеюсь, вы тоже понимаете. Так?
Гаота оглянулась на Дину и Йору. Йора стояла пунцовая от стыда, а Дина наоборот побледнела и прикусила губу.
– У каждого из вас есть какие-то способности, какие-то таланты, какие-то склонности, – продолжал говорить Гантанас. – У некоторых этих способностей много, у других меньше, зато они глубже или интереснее, но каждый из вас, даже если он и не уверен в собственных силах, может обучиться в Приюте магии и чему-то полезному, о чем мы с вами тоже уже говорили. Первый год вам был дан для привыкания, постижения каких-то основ и самых начал. Во второй год мы, как вы уже поняли, начинаем углублять то, что намечено нами в самом начале обучения. Вы должны будете овладеть тем, что является обязательным и для умудренного мага, и для немудрящего общинного колдуна. Но дальше, – Гантанас поднял палец и покачал им перед носом, – придет время развития именно тех способностей, которые отличают вас друг от друга. Того, что станет вашей особенностью, коньком, достоинством, силой, основой вашего будущего.
– При этом вы все равно должны будете помнить, что нужно прежде всего оставаться человеком, – буркнул Брайдем.
– Да, конечно, дорогой друг, – согласился Гантанас. – Я бы даже поставил это на первое место. Но тем не менее, особые способности – тоже многое значат. В том числе и та способность, которая имеется у Гайра, и которой он пользуется, чтобы иногда повеселиться. Она глубже, чем это может показаться.
– Что это значит? – спросила Мисарта. – Для кого будут рыть могилу через неделю?
– И можно ли сделать так, чтобы подобное пророчество не сбылось? – спросил, почесывая толстый живот, Брок.
– Я не знаю, – признался Гантанас. – И никакой опыт тут не поможет. Всегда можно сказать, если пророчество не сбылось, что оно было ложным или ошибочным или неправильно понятым. К тому же очень часто бывает так, что пророчеств множество, какое-то из них сбывается, а прочие выветриваются из памяти.
– Но у нас тут другой случай, – заметил Гран.
– Точно так, – кивнул Гантанас. – У нас тут другой случай. Есть всего одно пророчество, и оно с точным сроком исполнения. Но я должен сразу отметить, что если через неделю Уинер и Габ начнут копать новую могилу в лесу Орианта, это вовсе не будет значить, что подлинного пророчества нельзя избежать. Скорее, это будет значить, что рука судьбы оказалась сильнее наших рук. Или же мы просто проиграли.
– Мы не проиграем, – проворчал Брайдем. – Никогда. Хотя, кто его знает, вдруг мы будем упираться и сохраним всех учеников, но погибну, к примеру, я? Да хоть в пропасть свалюсь? Это будет исполнением пророчества, если оно намечало уничтожить какого-нибудь ребенка?
– Неизвестно, – развел руками Гантанас. – Я уж не говорю о том, что пророчество и не может ничего намечать, поскольку оно не имеет личной воли. Это преломление будущего, его отзвук, вкус, который приходит к нам вот таким образом. Может быть, неточное преломление, приглушенный или искаженный отзвук, ошибочный вкус. Но я пришел сюда, чтобы попросить вас ближайшие несколько дней быть особенно аккуратными. То есть, не облегчать поганое дело злой судьбе. Ясно?
