– Да, да, – пронеслось по классу.
– На пергаментах простенькое заклинание, которое вам придется зазубрить, чтобы рано или поздно его забыть, – объяснил Тид. – По сути, оно не нужно. Оно подпорка для хромого, который не знает, что его хромота мнима. Заклинания вообще подобны строительным лесам. Когда здание построено – леса разбирают. Когда колдовство освоено, когда оно поселяется на кончиках пальцев, на языке, в голове! – старик постучал себя по лбу. – Тогда всякие словесные формы становятся не нужны и, более того, кажутся бредом и ерундой, потому что всякая словесная шелуха для мысли, обращающейся к силе, подобна лабиринту закоулков. Зачем они, когда вы можете взлететь и двигаться кратчайшим путем? Но это будет потом. А пока затвердите заклинание. Да-да, прямо сейчас. Десять слов это не так уж и много, пусть даже смысл большинства из них вам неясен, поскольку это южный диалект староарданского. Непонятные слова, кстати, лучше запоминаются. Учите, учите, я подожду. Да, а как только кто-то из вас выучит его, подходите и рассказывайте. Только не топчитесь возле меня все сразу. Заодно сможете получить у меня необходимый материал для контроля будущего колдовства. Слова-то сами по себе – это только слова.
Тид развалился в плетеном кресле, которое появилось в классе Грана уже на втором занятии Тида, заменив обычный деревянный стул, и стал выслушивать одного за другим потянувшихся к нему учеников, отщипывая от большого кома воска по небольшому шарику и вручая его тому, кто прочитал требуемые слова без запинки.
– Ну-ну, – сказал он Гаоте, которая подошла к нему одной из первых. – И ты заучивала с заклинанием памяти?
– Нет, – мотнула она головой. – Просто это не заклинание. Это строчка из детской мисканской песенки. Мне ее отец пел иногда. Она про то, что маленькой девочке не нужно бояться темноты, потому что дорогу ей освещает Луна, а вокруг нее родительский сад, укрытый за высокой оградой.
– А вот мы и посмотрим, – захихикал старик. – Заклинание это или только песенка. Хотя, – он поманил Гаоту к себе пальцем, чтобы прошептать чуть слышно, – рано или поздно ты поймешь, что могла бы воспользоваться любым набором слов. Главное – ритм! И длительность! Это как присказка, которую читает хозяйка, чтобы не переварить яйцо. Дело во времени! Что не исключает существования действительных заклинаний, но это отдельная и неблизкая тема.
– Ну? Все готовы? – грозно рыкнул Тид через несколько минут и, окинув взглядом класс, добавил. – Лепите тот кусочек воска, что я вам дал, на ваши предметы силы. Тем более, что они у вас и в самом деле замечательные. Да, ваши посохи, Джай и Флич, тоже неплохи, опираться на них во всяком случае можно. Сберегите их, пригодятся в старости. А теперь запомните главное – мы здесь все не просто так. В той или иной степени каждый из нас способен к магии. А что это такое? Это возможность обращаться к силе и взаимодействовать с нею. Посредством чего? Посредством вашего желания. И умения, конечно, очередной маленькой лесенкой к которому и будет вот это заклинание. Вы должны захотеть! Ясно? А для некоторого облегчения, поскольку те силы, что таятся внутри вас, довольно неуступчивы и своенравны, мы начнем с использования ваших предметов силы. Или жезлов.
– А чего мы должны захотеть-то? – не понял Гайр.
– Лунного света, – ответил Тид и щелкнул пальцами, заставив тяжелую штору сдвинуться и закрыть окно.
– Лунного света! – повторил он, и Гаота к собственному изумлению увидела, что рука старика светится! Каждый его палец выбрасывал тонкий луч голубоватого света точно из комочка воска, которые старик прилепил на подушечки пальцев.
– Очень полезное колдовство, – прошептал Тид ошеломленному классу. – Особенно оно полезно, когда идешь темными коридорами. Но в темном лесу я бы не советовал им пользоваться. Слишком приметно. Для темного леса мы выучим заклинания, которые позволят нам видеть все, оставаясь невидимыми. Это же колдовство полезно еще и потому, что позволяет обращать силу напрямую в свет. То есть, это самый лучший способ почувствовать, что сила лежит в основе всего.
