– Так Мэйлас был маола? – удивился Бич. – Двести двадцать лет…
– Наверное, все двести пятьдесят, – предположил Бейд. – Мэйлас уже был не мальчиком, когда в него вселилось нечто. И, кстати, никто не может с полной уверенностью утверждать, что это был Олс. Но, кажется, Мэйлас не был маола. Просто всякое подобное вторжение в сущность человека может как и убить его, что происходит чаще всего, так и продлить ему срок на долгие годы.
– И что же он делал эти двести двадцать лет? – тихо спросила Мисарта.
– Лучше бы он не делал ничего, – негромко произнес Бейд. – Мэйлас пришел в Корни в облике мудреца и смиренного послушника. И за несколько лет захватил священную крепость. Отравил ядом сладострастия и обмана. Затем постепенно захватил и остальные крепости. Кроме Стеблей, в которых мы с вами находимся. Но и Стебли пали, погибли, оставшись незахваченными, благодаря четырем пределам. Двести двадцать лет Мэйласа – это кровавая смута и двухсотлетняя война, в результате которой почти вся Ардана оказалась у его ног. Он захватывал ее частями, натравливая королевства друг на друга, используя хитрость, коварство, подкуп и, конечно же, магию. И однажды захватил ее всю и стал править ею из выстроенной им Черной башни в Тэре. И конец этому правлению положил Нэйф. Не войско, не дружина великанов, не свора чудовищ, а истерзанный и чуть живой человек.
– И как он это сделал? – удивилась Дина.
– Меня не было в той башне, – скривил губы в презрительной усмешке Бейд. – Но если бы я там и был, как бы я это рассказал? Я бы погиб вместе со всеми, кто в ней находился.
– Но откуда у него взялись такие силы? – спросил Брок. – Я слышал, что его всю дорогу били плетьми, и вместо воды давали сладкое вино. Сколько там от Тимпала до Тэра? Четыреста лиг? Двадцать дней по двадцать лиг! Как он выдержал?
– Возможно, боги помогли ему? – предположил Бейд. – Я, правда, не слышал о таких богах, но кое-кто считает, что они время от времени подменяли его, чтобы он мог отдышаться. Если не телом своим, то хотя бы духом. Впрочем, это, скорее всего, фантазии тех, кто рассчитывает не на свои силы, а на подачки судьбы. Но я хотел бы рассказать вам другое. Конечно, это не входит в уложения. И свидетельств никаких не осталось. Но предположим, что Мэйлас – это Олс, как о том говорят. Один из трех слуг Дайреда, о котором мы еще будем говорить не раз, пусть даже этому имени уже тысячи и тысячи лет. Единственной целью Олса – как демона проклятого бога – могло быть лишь одно. Подготовка его пришествия. Для этого здесь должны были бы явиться все слуги Дайреда, числом три, и все его тени, числом три. Я не просто так рассказываю об этом. По рукам порой ходят списки, которые объявлены Храмом Нэйфа ересью, но о которых вы должны знать. В них говорится, что Нэйф должен был стать основой для явления еще одного из слуг Дайреда. Возможно, Лобхада. Это лишь предположение, поскольку Нэйф устоял. Тем более, что проводился ли обряд, осталось неизвестным. Впрочем, в Ардане полно укромных мест, да и Цветы, в которых Нэйф был послушником, имели достаточно высокие стены.
– Если Нэйф был назначен для воплощения демона, он мог обрести его силу, – подала голос Мисарта. – Ведь устоял – это значит, подчинил себе? Может быть, этим объясняется разрушение Черной башни?
– Нет, – покачал головой Бейд. – Устоял, значит, отринул. Нельзя пить яд и не пропитываться им. Но думать об этом не возбраняется. Как-то ведь надо объяснить разрушение башни, которая сама была прочнее любого замка.
– Вряд ли она была прочнее Стеблей, – ухмыльнулся Флич. – В любом случае, Олс был изгнан, королевства в Ардане восстановлены, все закончилось хорошо. Для всех. Кроме Нэйфа. Но и этого Мэйласа-Олса.
– Он вернулся, – произнес Бейд и посмотрел на то место, где обычно сидел Тис.
И весь класс развернулся и посмотрел на то место, где обычно сидел Тис. Гаота быстро пробежала глазами по этим взглядам. Почти все смотрели на стол Тиса и Джора с интересом. Разве только Мисарта с чем-то вроде сочувствия. Да Джай с явным раздражением.
– Это еще неизвестно, – буркнул Джай.
