– Подайте мне снег, – глухо произнесла она, не открывая глаз.
– Вот, – подхватил снежный пух, накопившейся на корке наста, Тис, и она протянула руки, поймала эту снежность на ладони, согнулась, дрожа всем телом, и стала умываться, роняя снежные кровавые хлопья под ноги.
– Неотвратимость? – спросил Тис. – Назначенная смерть?
– Да. Или что-то хуже.
Она ответила сухо и почти безразлично. Потом открыла глаза, которые оказались наполненными не кровью, а слезами, и добавила.
– Единственный ребенок. Лучшая. Больше никого. Никого не осталось. Хотя… Ладно. Вам не нужно знать.
Она вытерла слезы, окинула взглядом Тиса и Джора. Кивнула, как будто ее о чем-то спрашивали. И сказала, прежде чем уйти по ледяной дорожке прочь:
– Никому. Засыпьте кровь снегом. Спасибо.
* * *
На первый урок с новым наставником весь первый поток собрался вновь в класс Грана. В коридоре появился Слат в сопровождении старика Тида, который, как обычно, горбился, шаркал валенцами и то и дело сморкался в большой пожелтевший платок. Тид хмуро окинул взглядом детей, почему-то кивнул Сионе и ушел вслед за Слатом, когда тот открыл дверь.
– Вот! – показала на ведро, стоявшее у двери, Сиона. – Чистая вода. Возьмите тряпицы и протрите свои столы. Пылью покрылись, никто не заходил сюда уже несколько дней. И садитесь на места. Наставник может задержаться. Минут на пять.
– А кто он? – спросила Йока, которая вместе с Мисартой протерла свой стол и принялась за стол наставника.
– Не знаю, – пожала плечами Сиона. – Гантанас сказал, что наставник будет иногда задерживаться, что он все делает медленно, но он лучший из возможных. И из невозможных он тоже лучший.
– Может, все же Кайла? – хмыкнул Джай. – Сидит в трапезной, ничего не ест, рассматривает всех. Чем не наставник?
– Не знаю, – повторила Сиона, забрала тряпицы и ушла вместе с ведром. Вернулась она через минуту. Вслед за ней в класс вошел старик Тид.
– Вы здесь уже были! – засмеялся, щелкая пальцами, Джай. – Запамятовали, наверное. У нас сейчас занятие будет. Мы наставника ждем.
Тид кивнул и зашаркал к столу, после чего извлек откуда-то из-под овчинной жилетки короткую дудочку, вырезанную из тростника и, подняв ее перед собой, показал всем.
– Это дудочка, – сказал он.
– Ну? – фыркнул Флич.
– Вот, – снова кивнул Тид и, разжав пальцы, убрал руку.
Дудочка осталась висеть в воздухе. Класс замер.
– Я у вас уже третий наставник, кажется, – проскрипел Тид, и Тис вспомнил, как он стоял против этого старика с обнаженным мечом. – Надеюсь, что не последний. Но каждый наставник обречен повторять одно и то же. Иначе говоря, начинать с начала. Видите дудочку?
Класс молчал.
– Это не магия, – покачал головой Тид. – Это мошенничество. Или фокусы, если вы веселите публику на рыночной площади. Вот.
Старик прикоснулся к дудочке, и она стала раскачиваться на невидимой нити.
– Паутина серебристого паучка, – объяснил Тид. – Редкость, найти ее можно не в каждом лесу, да и только рано утром, когда капли росы выдают ее. Какие уж теперь капли росы, но у меня был запас. Я пришел сюда пораньше, попросил, чтобы Слат открыл комнату и подвесил эту паутинку. А потом попросил Слата закрыть класс и не отдавать мне пока ключ. У вас должно было создаться впечатление, что в классе никого не было. А дальше надо было лишь запомнить, где висит конец паутинки, нанести на него капельку смолы и потренироваться. Фокусы требуют серьезной подготовки. Если кто-то думает, что магия – это серьезно, а фокусы – это баловство – это серьезное заблуждение. Нет. Фокусник трудится не меньше мага. Иногда и больше. И всегда беспокоится, что кто-то раскроет его тайны. Проведет вот так рукой, и все.
Тид провел рукой над дудочкой, перехватил паутинку и рывком оборвал ее, положив дудочку на стол. Класс молчал.
– Теперь о настоящей магии, – продолжил Тид и, медленно окинув класс взглядом, снова поднял дудочку со стола и подвесил ее там же, где она и была минутой ранее. Класс чуть слышно загудел.
– Только это не она, – заметил Тид. – И это тоже все еще не магия, хотя она уже близко. Кто не видит дудочку?
– Я, – подняла руку Дина.
