— Ну не ваша, так не ваша, — покладисто пожал плечами подполковник. — Простите великодушно, оговорился. Старею, видать.
Алексей, помня, что оговорки у Кочеткова встречаются реже чем в Писании, с сомнением посмотрел на картографа. Тот, с демонстративно удрученным видом, отвесил церемонный поклон и, заметив, что пленник встал на четвереньки и пытается потихоньку улизнуть, наступил ему на ногу.
— Осмелюсь заметить, мой друг, — Кочетков, утвердив беглеца на ногах, с деланным радушием отряхнул пыль с его одежды, заодно выбив из карманов пленника складной нож и маленький двуствольный пистолетик. — Ваше решение покинуть нашу компанию несколько преждевременно. Мне бы хотелось услышать ответы на некоторые вопросы.
— Ну и толку мне отвечать? — осознавая, что судьба вряд ли предоставит ему второй шанс скрыться, понурился европеец. — Один чёрт, убьете…
— По-моему, вы делаете неправильные выводы, исходя из неверных предпосылок, — остановив Пелевина жестом, Кочетков ободряюще похлопал пленника по плечу. — Я, конечно, могу несколько ошибаться, но вроде бы на вашей родине, — подполковник окатил европейца внимательным взглядом, — в Испании, говорят: «Vivir y dejar vivir»?[22] Не вижу. Зачем и для чего нам отступать от этой доктрины? При условии полного взаимопонимания.
Испанец хотел было ляпнуть что-то ернически-недоверчивое, но посмотрел на искреннейшую добросердечную улыбку Кочеткова, резко контрастирующую с обжигающе-холодным взглядом и, резонно посчитав, что иного выхода нет, быстро и толково выложил все, что знал о своем непосредственном руководстве. А после, хоть его и не просили, новости из жизни криминальных сообществ Претории.
— Что-то подобное я и предполагал, — задумчиво протянул Кочетков, аккуратно, чтобы не вляпаться в лужи крови, вышагивая по небольшому проулку. — Благодарствую. — Подполковник барственно потрепал обмершего от страха испанца по щеке и, продолжая размышлять о чем-то своем, остановился напротив Пелевина. Заметив, что испанец, вцепившись в нательный крестик, тихо бормочет молитву, Кочетков повелительно махнул ему рукой.
— Право слово, ваше присутствие здесь более не обязательно, можете идти. Вот только объясните, зачем было нужно господина Декарда убивать?
— Убьешь его, как же, — прижавшись спиной к каменной стене и потихоньку пятясь, облегченно выдохнул испанец. — Старина Рик, сеньор, сам кого хошь прикончит и не охнет. Тут это, — бандит вплотную приблизился к границе между светом и тьмой и, споткнувшись о пристально-мертвенный дуплет взглядов Кочеткова и Пелевина, замер. — На прошлой неделе комендант местный награду за одного фриджека[23] назначил, так третьего дня к сеньору Декарду в гости Мик Фасэндик припылил. Вот они вдвоем за тем фриджеком и подались. Те еще rodares piedra.
— Кто, кто? — недоуменно поморщился Пелевин, не сумев самостоятельно бурчание испанца. — Это по какой такой матери он сейчас мужиков окрестил?
— Перекати-поле, если по-нашему, — небрежно отмахнулся Кочетков, жестами показывая говорливому пленнику, чтобы тот убирался по добру по здорову. — Право слово, семантические исследования интересуют меня в последнюю очередь. Не скрою, увидев вас в городе, я чрезвычайно обрадовался. Мне позарез необходимы ваши таланты…
— Так и знал, — расстроенно вздохнул Пелевин, корча преувеличенно трагическую физиономию и театрально заламывая руки, — никому-то я, сиротинушка, не нужен… Вот бы кто, мне, как человеку обрадовался: здорово, мол, друг Лёха! Пойдем вискаря хряпнем да пивком его заполируем! Так нет, всем чего-то надо: кто нёрвы мои истрепать жаждет, — Алексей волнистыми жестами изобразил в воздухе женскую фигуру, — кто, — траппер подозрительно покосился на подполковника, — таланты…
— Браво, — Кочетков, имитируя аплодисменты, трижды вяло шлепнул ладонью о ладонь. — Брависсимо. Лавры Садовского и Шумского вам, конечно, не светят, но, — подполковник озорно подмигнул Бирюшу, озадачено уставившемуся на ломающего комедию хозяина, — ежли выйти с подобным репертуаром на паперть… Думаю, публика, подкинув пару-тройку пенсов, по достоинству оценит ваши старания… А если отставить шутки в сторону — я рад вас видеть, Алёша, несказанно рад. Но, как говорят наши заклятые друзья: «business is business», а посему скажу прямо. Вы помните человека по имени Бёрнхем? Фредерик Рассел Бёрнхем?
