Ребенок заплакал.
"Я сошла с ума! — подумала она. — Чего я жду? Да еще с ребенком…"
Вета взяла сына на руки и стала его кормить. Свободной рукой взяла письмо, перечитала еще раз, задумалась. Да, сердечные, но обдуманные, спокойные слова — все указывало на расстояние, разделявшее их. Где была ее голова, как она могла внушить себе подобную глупость? Ясно, что у него даже и мысли подобной не возникало, а она… Нервно скомкала лист и отшвырнула его.
"Уехать… Не знаю, куда, но только уехать! Не могу я смотреть ему в глаза…"
Насосавшись, ребенок сразу же уснул глубоким, крепким сном. Вета заботливо уложила его на кровать, подняла брошенное письмо, с нежностью расправила бумажный комок. "Надо его сохранить. Единственное воспоминание о нем.." Потом вскочила и нерешительно посмотрела на ребенка. Тот спал на белой подушке.
Вета постояла несколько минут, прислушиваясь к мерному дыханию сына, потом тихо вышла и поспешила к дому Лены. Надо с ней поговорить, посоветоваться…
Лена сидела в углу с заплаканным лицом. Вета села рядом, обняла подругу, забыв о своем горе.
— Что у тебя стряслось? Опять этот пьяница тебя оскорбил?
— Нет, Вета, хуже, родная! — громко зарыдала Лена, опустив голову на ее плечо. — Отец, бедный.
— Что с ним? Говори же скорее!
— Умер. Упал с лесов… Вот, читай! — И протянула ей газету.
Черными большими буквами, как некролог, набран заголовок: "Еще одна жертва алчности предпринимателей. Разбился болгарин". Вета посмотрела на снимок: на тротуаре лежал труп, покрытый чем-то белым, рядом несколько зевак и полицейский. "Почему они так идиотски улыбаются?" — невольно подумала она. Несколько раз до боли потерла лоб рукой и стала читать:
"Вчера на строительных лесах на улице Корнентес, 185, обломилась доска, и на асфальт с пятого этажа упал рабочий Пышо Иванов, болгарин по национальности. Причиной несчастья и на этот раз был негодный материал, из которого сделаны леса, не соответствующий самым элементарным требованиям. Когда же будет положен конец преступной небрежности и алчности строительных компаний?"
— Несчастный, — тихо уронила Вета. — Мать знает?
Лена сокрушенно вздохнула.
— Знает… Слезами вся изошлась. Плачет и все вспоминает, каким он был раньше. Он ведь очень изменился с тех пор, как мы мальчиков потеряли… Прости ему, господи.
— А ты ему простила, Лена?
— Что мне ему прощать? — Лена подняла голову и посмотрела в окно. — Разве мало он сделал для нас? Но Америка его раздавила. Растерялся он, бедный, а помочь — никто ему не помог. Я могла, я должна была попытаться, но ничего не сделала. Очень, очень я виновата! — И Лена зарыдала.
Много дней думала Вета об одном и том же — как уехать из Берисо. После письма Влада ей стало казаться, что она не выдержит встречи с ним. Как она на него посмотрит? Как признается в своем позоре? Нет, оставаться в этом городе больше нельзя. Но куда деться? Что делать? Здесь все же у нее работа, возможность присматривать за ребенком.
Вета металась в поисках выхода. Особенно трудными были ночи. Днем работа и сын занимали все ее время и внимание. Но вечером, когда он засыпал, мысли гнали сон от ее глаз. Она поднималась, нервно ходила по комнате, а устав от тревоги и бессонницы, опускалась на стул у окна и устремляла взгляд в непроглядную темень ночи, вслушиваясь в шум дождя.
А дождь не переставал — больше недели тяжелые тучи над Берисо не двигались с места и изливали потоки воды, словно хотели затопить город.
Однажды ночью сквозь полусон Вета услышала какие то крики и сильные удары в стену. Усталая, она с трудом открыла глаза. В дверь стучали и что-то неразборчиво кричали. Пепо? Нет, не его голос. Вета прислушалась. Стучали уже в соседнюю дверь. Она нащупала выключатель и повернула его, но света не было. Вета встревожилась, принялась искать спички. В дверь снова сильно застучали. Сейчас она ясно разобрала слова:
— Вставайте! Наводнение!
Вета в испуге вскочила, спустила на пол ноги и тут же с ужасом отдернула их. Все завертелось у нее перед глазами. Откуда взялась вода? Ей казалось, что она теряет сознание. Она ущипнула себя за руку, чтобы убедиться, что не спит. В комнату сквозь легкую занавеску проникал бледный свет наступающего утра, отражавшийся в колышущейся поверхности воды, залившей пол. Вету обуял ужас. В дверь забили чем-то тяжелым. Удары словно падали на ее голову, она пыталась крикнуть, но издавала лишь какие-то хриплые звуки. Тонкие доски прогибались и скрипели от ударов. Еще один удар, и дверь широко распахнулась. В светлой рамке появилась крупная фигура человека в форме пожарного. В том странном состоянии, в котором Вета находилась, он показался ей чудовищем, ворвавшимся в дом.
