— Зачем вы так говорите, — ответила Шахрбану, — сейчас я все поправлю.
Она выстирала белье принца, повесила его на розовый куст, и еще не взошло солнце, как оно высохло. Шахрбану принесла белье в комнату и отдала его принцу.
Это еще больше привязало принца к Шахрбану и сделало ее для принца дороже и милее. В знак благодарности он подарил Шахрбану золотое ожерелье, отделанное жемчугами.
Оставим их здесь, а пока выслушайте о Моллабаджи. Утром она ждала, что Шахрбану приведут обратно...
Но приближался полдень, а о Шахрбану ничего не было слышно. Тогда она пошла во дворец принца, чтобы разузнать, в чем дело.
Пришла она к Шахрбану и стала ее расспрашивать, как она поживает, не болел ли у нее вчера желудок?
— Как же, очень болел. Я встала и облегчилась у себя в комнате. Я думала, что меня прогонят отсюда палкой, но вышло наоборот, они обрадовались, и принц подарил мне даже ожерелье.
Моллабаджи подумала: «Удивительно, сколько я ни стараюсь ее уничтожить, а ей ничего не делается, и она подымается все выше и выше».
Моллабаджи простилась и пошла к себе домой. Не успела она войти в дом, как видит: пришли от визиря сватать ее дочь и спрашивают, что нужно принести за нее.
Моллабаджи стала перечислять:
— Пятьдесят серебряных монет за материнское молоко,[49] сто золотых монет в счет мехра[50] — обеспечение на случай развода, семь комплектов одежды семи разных цветов на первые семь дней после свадьбы, перстень, браслет и ожерелье.
Сваты спросили:
— Как же это так: за Шахрбану, при всей ее красоте, ты спросила лишь два локтя грубого полотна и один ман лука и чеснока, а для второй ты вон сколько требуешь.
— Потому, — ответила Моллабаджи, — что эта девушка ничего не имеет общего с той. Эта до сих пор еще и голоса мужчины не слышала. Она прячется от беременной женщины, потому что ее ребенок может оказаться мальчиком. Она благородна, покладиста, учтива, уживчива.
Сваты не стали возражать и условились завтра принести калым и увести девушку. У них не было другого выхода, так как шах объявил визирю свою волю: необходимо взять эту девушку за его сына, иначе шах нарушит свое слово.
И вот Моллабаджи, которая поверила словам Шахрбану, сварила много алычовой похлебки и дала ее есть дочери. После полудня пришли из дома визиря за дочерью Моллабаджи.
Мать надела на нее новые одежды, начисто сбрила с ее лица змею и скорпиона, закрыла лоб и подбородок платком и направила в дом визиря.
Сын визиря вышел ей навстречу. Он увидел, что она так уродлива, что на нее нельзя смотреть, но, боясь гнева шаха, он не посмел ничего сказать.
И вот справили свадьбу, вложили руку невесты в руку жениха и отвели их в брачный покой. Девушка, которая наелась алычовой похлебки, начала непрерывно икать. Среди ночи у нее сильно заболел желудок, и она испачкала комнату.
Сын визиря проснулся от дурного запаха и спросил:
— Что это такое?
— Разве ты не знаешь? Это так полагается.
Сын визиря зажег свечу и вдруг увидел на лице жены змею и скорпиона. С криком он побежал в комнату матери и все ей рассказал. Мать сообщила об этом визирю, визирь — шаху, шах — жене, шахская жена — сыну, а сын передал все Шахрбану.
Тогда Шахрбану поведала всю свою историю с начала до конца: и про мать и Моллабаджи, и про школу и чан с уксусом, и про корову, хлопок и дива. Принц передал все своей матери, мать — шаху, шах вызвал визиря и сказал ему:
— Так как ты меня послушался, то я и исправлю свою вину перед тобой и отдам за твоего сына мою дочь.
Визирь спросил:
— А что мы сделаем с Моллабаджи и ее дочерью?
— Мы сбросим их в ров с городского вала.
Так они и сделали. Сыграли свадьбу дочери шаха и сына визиря. Оказалось, что они тайно любили друг друга, и все вышло так, как им хотелось.
Однако все мысли Шахрбану были возле матери. Однажды она пошла в колодец к диву и попросила его, чтобы он вернул матери человеческий облик. Див привел корову и острием алмаза разрезал ей шкуру с головы до хвоста. Оттуда вышла мать Шахрбану жива и невредима.
Мать обняла Шахрбану и напомнила:
— Дорогая дочка, это что же, судьба была, что ты меня втолкнула в чан?
Шахрбану от стыда облилась потом.
