Wir teilten dem Vertreter des Vereines mit, dass wir in Betreff der vorliegenden Frage zwar unterrichtet wären, aber nicht das Recht hätten, ohne Ihre persönliche Erlaubnis ihm die gewünschte Auskunft zu geben. Unserer Meinung nach kann nur der Künstler selbst oder die von ihm bevollmächtigte Person das Pseudonym desselben der Öffentlichkeit preisgeben.
Wir gaben dem Vertreter des Vereines das Versprechen, mit Ihnen die Angelegenheit zu besprechen und ihm die von Ihnen bewilligte Antwort zu geben zu lassen. Wir erlauben uns daher die höfliche Bitte, Ihre Bestimmungen hierfür zu treffen. Um uns deutlicher auszudrücken, resümieren wir die den Moskauer Verein interessierenden Fragen folgendermaßen:
1) Wünschen Sie offiziell als Verfasser (oder Mitverfasser) des Stückes «Quiproquo» zu gelten?
2) Wünschen Sie die Hälfte des dem Übersetzer zukommenden Honorars für die Aufführung des Stückes zu erhalten?
Wir würden es uns wohl sonst nicht erlauben, geehrter Herr Doktor, zu raten, aber durchdringen von dem Gefühl aufrichtiger Freundschaft und tiefster Verehrung für den großen literarischen Namen, den Sie durch Ihre Werke errungen haben, entschließen wir uns, Ihnen offen unsere Meinung auszusprechen: ohne Zweifel würde Ihnen eine affirmative Antwort auf die oben erwähnten Fragen einigen materiellen Nutzen bringen, uns scheint es aber, dass eine solche Antwort in Zukunft eine ungünstige Wirkung auf das Publikum hinsichtlich der Aufführung Ihrer anderen in Aussicht stehenden Stücke, besonders aber des «Volpone» ausüben könnte und dass eine negative Antwort Ihre so zahlreichen Leser und Verehrer angenehmer berühren würde. Wir bitten Sie, geehrter Herr Doktor, diesen unfreiwilligen Eingriff in dieser Angelegenheit, die ja nicht in direkter Bezienung zu unserem Verlag steht, freundlichst aufnehmen zu wollen und seien Sie unserer weiteren steten Verehrung und aufrichtigsten Ergebenheit versichert.
P. S. Anbei senden wir Ihnen die in der Abendzeitung vom Januar erschienene Notiz.
Оригинал письма на русском языке:
Ленинград, 12 января 1929
Д-ру Стефану Цвейгу
Зальцбург, Капуцинерберг 5
Многоуважаемый г-н доктор
Вы помните, еще в ноябре мы писали Вам, что в одном из Ленинградских театров ставится Ваша пьеса «Кви-про-кво» [549]. В ответ на наше сообщение Вы в письме от 1 декабря выражали удивление по поводу того, что «Вольпоне» [550] у нас не идет, а вместо нее дают (цитируем Ваши слова) «маленькую ничтожную комедию, которая написана мною анонимно совместно с одним приятелем в шесть дней, и которой я не придаю никакого веса» [551].
Публикой и прессой «Кви-про-кво» встречено было холодно, а вчера в Ленинградской «Красной Газете» появилась заметка, где говорится о том, что это не Ваша пьеса и что театр недобросовестно спекулирует вашим именем [552]. Вчера же в наше издательство обратился представитель Московского общества драматических писателей и композиторов [553] с просьбой сообщить, не известно ли нам что-нибудь по вопросу об отношении Вашем к этой пьесе. Вместе с тем он поставил нас в известность, что переводчики [554] пьесы выразили желание отчислять в Вашу пользу 50% своего гонорара, если Ваше авторство подтвердится, и если Вы согласитесь вступить в число членов названного общества.
Мы сообщили, что сведения по интересующему их вопросу у нас имеются, но что мы не считаем себя вправе оглашать эти сведения. Мы исходим из того соображения, что если автором принят псевдоним он только сам и может его раскрыть.
Мы обещали Московскому Обществу Драм<атических> писателей списаться с Вами, и оно ждет от нас авторизованного Вами ответа. Не откажите дать нам соответствующие указания. Для ясности повторяем, что вопросы, интересующие Московское Общество, сводятся к следующему:
1) угодно ли Вам открыто признать себя автором (или соавтором) пьесы «Кви-про-кво».
2) угодно ли Вам получать половину гонорара, следуемого переводчикам этой пьесы за представление ее на сцене.
Мы никогда не позволили бы себе навязывать Вам свои советы, но из чувства дружеского расположения к Вам и глубокого уважения к Вашему большому литературному имени мы решаемся все же высказать наше откровенное мнение: нет сомнения, что положительный ответ на вышеозначенные два вопроса принесли бы Вам некоторые материальные выгоды, однако же нам кажется, что такой ответ мог бы вредно отозваться в будущем на отношении публики к другим Вашим пьесам, в частности и к «Вольпоне», и что Ваших многочисленных русских читателей и почитателей более удовлетворил бы отрицательный Ваш ответ.
