Взгляд Аллена омрачился.
— Вы хороший че-авек, Шерингэм, — сказал он довольно прочувствованно. Чертовски хороший че-авек. Не буду вас омм-анывать. Не собираю ом-манывать такого чертовски хорошего че-авека, как старина Шерингэм. Нет!.. А кроме того, — добавил он искренне, хотя и несколько туманно, — на ходу камень мохом не обрастет, а. Никакого моха, а? На камне-то, что на ходу, а?
Роджер поспешил заверить его, что в обрастании мхом для Аллена нет никакой опасности.
— Эт-то верно, — умудренно кивнул Аллен. — Мохом не обрастает камень, если он катится. И я такой камень, я перекати-поле, старина, — но вот мохом оброс, будь здоров как! — добавил он почти удивленно. — Весь оброс!
Роджер попытался вернуть разговор в прежнюю колею.
— Ну, для любого правила есть свои исключения, добавил он веско. — Но в чем вы не хотите меня обмануть?
Аллен положил руку на плечо Роджера и посмотрел ему прямо в лицо с величайшей серьезностью. Он был на добрых три дюйма выше Роджера, рука у него была очень тяжелая, тем более что мистер Аллен перенес на плечо Роджера всю тяжесть своего тела, но Роджер выстоял, хотя по выражению его лица можно было понять, сколь велико бремя.
— Нет, ом-манывать вас я не собираюсь, — выдавил из себя мистер Аллен с некоторым усилием. — Вы чертовски хороший че-авек, Шерингэм, и я не собираюсь вас ом-манывать. Это я тот самый… Аллен.
— Вы Аллен, проходящий по делу отравления в Уичфорде? Не может этого быть!
— Нет, я тот самый Аллен! — возразил печально его собутыльник. — И я не собираюсь ом-манывать вас, Шерингэм. Вот оно как. Да, черт побери, я тот самый че-авек.
Роджер ухитрился встать, перенеся тем самым тяжесть алленовской длани со своего плеча на ноги, с трудом подвел Аллена к стулу в уголке бара и подвинул к нему другой.
— Так, значит, вы тот самый Аллен, по Уичфордскому делу! Ну и ну! — и Роджер помолчал, обдумывая следующий ход. — А знаете, я однажды встречался с миссис Бентли, по-моему, в доме миссис Сондерсон, — не моргнув глазом соврал он, — ни за что бы не подумал, что она способна на такое, никогда! А я, знаете ли, держусь довольно лестного мнения насчет своей способности разбираться в людях.
— И я бы пи за что не поверил, старина, — согласился Удрученно Аллен. Чес-сное слово, никогда бы не поверил. Это дело просто доконало меня, ну просто сбило с ног. Ничего, ровным счетом, не понимаю.
— Мне она показалась необыкновенно приятной женщиной, — ввернул Роджер.
— И она такая и есть. Превосходная женщина. Мухи не обидит, чес-сное слово. Никогда бы не подумал на нее. Ничего, то есть, ничего не могу понять.
— Да, на что женщина не пойдет ради любви, а?
— Но она меня не любила! Вот в чем загвоздка. Она меня не любила, и я ее тоже. И она об этом знала. Мы оба это знали.
Глаза у Роджера блеснули.
— Она вас не любила? Но ведь считается, что любовь была главным мотивом?..
— Да знаю я! Глупость одна. И я все время твердил в полиции об этом, но они ноль внимания. И репортерам то же самое говорил. Но они об этом не напечатали пи словечка. Все твердят о какой-то великой страсти, понимаешь, и прочей ерунде. "Крим пашшонель"[15] и прочая чушь. Дураки чертовы, вся их шайка. Я и ее поверенному о том говорил, но даже он вроде не верит. Тоже дурак-дураком. Да все они дурни, черт бы их побрал! — добавил мистер Аллен с явным желанием воздать всем по справедливости.
— Но это же чрезвычайно интересно. И на все бросает совсем другой свет. Вы говорите, что никто из вас друг в друга не был влюблен? Так, значит, все-таки, и вы ее нисколько не любили?
— Конечно нет, — бесхитростно отвечал мистер Аллен, — я люблю свою жену. Че-авек должен любить собственную жену, правда, а? Да, можно погуливать иногда. отчего и не погулять, но любить надо только собственную жену, вот оно что.
— Ну это не очень-то хорошо, погуливать, — мягко заметил Роджер.
— Ну а мне оно в самый раз. Даже не знаю, почему я тебе об этом рассказываю, но ты хороший парень, Шерингэм. Ты какой-то другой, непохожий на всех. Я ведь ни с кем об этом словечка не мог сказать. А мне очень хочется поговорить, это факт. Ужасно я беспокоюсь. Джэки, наверное, тогда просто с ума сошла. Совершенно помешалась. А я все думаю, чем бы ей помочь. Понимаете, тут и моя вина есть. Послушайте, Шерингэм. Вы в таких делах понимаете. Как по-вашему, я смогу чем-нибудь помочь ей, если сам пойду в полицию и скажу, что это я убил его, а? Все время думаю об этом. Я должен вытащить Джэки из всего этого, понимаете?
