Роджер взглянул на своего собеседника с интересом и симпатией. Этот грубоватый и довольно вульгарный, нетрезвый и внешне ничем особенно не привлекательный человек предлагал искренне, без всякою натужного пафоса совершить ради другого человека героический поступок, принести величайшую жертву, на которую вообще способны люди. И Роджер внезапно решился:
— Послушайте, Аллен, я вам сейчас кое-что скажу. По моему убеждению, миссис Бентли не виновата. И я попытаюсь это доказать. Сейчас я вас попотчую чем-нибудь отрезвляющим, а затем задам чертовски много вопросов. Если вы хотите помочь миссис Бентли, вы на них ответите.
Аллен был не настолько пьян, чтобы не понять смысл этого заявления.
— Не виновата? — повторил он безнадежно. — Хотел бы и я так думать, черт побери. Но я все равно отвечу на ваши вопросы. Да, я немного перепил и мне бы чуток сейчас вустерширского соуса принять. Нет, не беспокойтесь. Я знаю что к чему и сам закажу.
Он с трудом поднялся со стула и постучал по стойке, следствием чего был интимный разговор с полной леди с другой стороны прилавка.
— А теперь давайте куда-нибудь зайдем пообедать, предложил Роджер после того, как взбадривающая смесь была должным образом приготовлена и поглощена. — Давайте поищем какое-нибудь тихое местечко, где можно было бы поговорить.
— Я знаю одно такое место, — согласился Аллен, направляясь чуть-чуть нетвердым шагом к выходу. — Это на противоположной стороне Орэндж-стрит. Я иногда на ленч туда захожу. Сейчас там мало народу. Давайте прогуляемся. Свежий воздух мне только на пользу.
Он выбрался на улицу. Роджер последовал за ним. По мере продвижения речь Аллена становилась все более логична, а походка тверже. К тому времени как они достигли места назначения и уселись в конце большого полупустого зала в очень респектабельной ресторации, Аллен был уже почти трезв.
— А теперь, — начал Роджер, когда они сделали заказ, — я кое в чем вам сознаюсь. Я не имею ни малейшего намерения покупать автомобиль. Я приехал в город специально, чтобы повидать вас, и сознательно увлек вас в бар и немножко напоил, чтобы кое-что узнать в связи с делом миссис Бентли. Я действую исключительно на свой страх и риск. Меня абсолютно никто из властей на это не уполномочил, и занимаюсь этим делом я исключительно ради своего внутреннего удовлетворения и руководствуясь только своим интересом. Однако с самого начала у меня возникла мысль относительно возможной невиновности миссис Бентли, и, как уже сказано, я собираюсь это доказать, я не могу сообщить вам, что с этой целью предпринимаю или что обнаружил. Я могу только утверждать: сейчас я больше чем прежде уверен, что нахожусь на верном пути.
— Вы действительно так думаете? — с жаром переспросил Аллен. — Господи милосердный, я могу лишь надеяться, что вы не ошибаетесь, Шерингэм. Я бы все отдал только бы вытащить Джэки из этого грязного дела, ведь она очень хороший человечек. Валяйте спрашивайте обо всем, что пожелаете. Я только рад буду вам ответить на все ваши вопросы.
— Я предупреждаю, что некоторые из них будут чрезвычайно интимны и неприятны, если учесть, что вам придется отвечать совершенно незнакомому человеку.
— А какая разница? Давайте. Я чувствую, что вам можно доверять. Я сам тоже в людях неплохо разбираюсь (дело того требует, понимаете?), но ваше имя для меня — лучшее ручательство. Я уверен, что вы не из тех писак, на все готовых, лишь бы сварганить какую-нибудь криминальную повестушку. Так о чем вы хотите узнать?
— Во-первых, вот о чем, — решительно спросил Роджер. — Почему, раз вы любите свою жену, вы начали интрижку с миссис Бентли?
Аллен слегка покраснел.
— Ну, вы сами знаете, как это бывает. Мне понравилась эта женщина. И еще мне было ее жалко. Тяжело ей жилось с этим червяком. Он постоянно во все вмешивался и все время командовал, что делать, а что нет, и все время нудил о своих воображаемых болезнях. Да, это конечно было сумасшествием с моей стороны — приглашать ее туда-сюда, о чем нам обоим приходилось держать язык за зубами. А это, знаете, возбуждает. И мы с ней поладили. Она мне под стать, веселая, любит поразвлечься и все такое прочее. Ну а остальное случилось как бы само собой. Да ведь вы знаете, как это бывает с нами, мужчинами.
