И это почти удалось… Что не возможно в четырнадцать лет? Прошло еще десять лет. Я учился в Высшей сельскохозяйственной школе. Занятия, мечты молодости и само вхождение в зрелость, вместе взятые, полностью захватили мое существо. Может быть, только раз я мельком вспомнил о своей странной фантазии. Но внимание и забота родных и друзей оберегали от волнений.
И вдруг однажды у меня появилось желание изобразить таинственные глаза на рисунке. Но внезапно возникшее внутреннее видение оказалось намного сильнее всякого изображения, и я отказался от своего намерения. И тогда я осознал: за листвой всегда скрывается ствол дерева, а за корой — сердцевина ствола. Ужасные глаза не умерли, а лишь временно скрылись, и непременно когда-нибудь опять появятся.
Ощущение тревоги нарастало. Несколько дней я чувствовал, что глаза пребывали в нерешительности, словно раздумывали, встречаться со мной или нет. И затем вновь отдалились. Однако не исчезли совсем из моей памяти. Они маячили где-то вдалеке, словно я рассматривал их в мощный перевернутый бинокль. Это, однако, не повлияло существенно на мой образ жизни и занятия.
Я успешно закончил Высшую школу, добился независимого положения, познакомился со своей будущей женой, мы бракосочетались…
Я вел активную и плодотворную жизнь. Чувствовал себя здоровым физически и духовно. Профессиональные дела продвигались успешно, и каждое мое усилие на этом поприще достойно вознаграждалось. Отсутствие детей, доброжелательный нрав жены, стабильный достаток создавали благоприятную обстановку для моего труда.
Ты бывал в нашем доме. Видел, чем я занимался. И ты, разумеется, решил, что меня в то время почти не интересовало то, что другие люди называют фатальностью. Внешне ничем не озабоченный, наоборот, довольный собой я, вместе с тем, предпочитал использовать любую возможность для уединения. Это не была прихоть увлеченного своими профессиональными занятиями человека, а необходимость остаться наедине, чтобы размышлять о внушающих мне страх глазах…
Правда состоит в том, что после второго появления этих глаз я уже не мог прожить ни дня, хоть немного не думая о них. Они стали частью моего существования — частью неприятной, но необходимой и неотъемлемой, подобно функциям моего тела. Может быть, ты видел много раз, как я в четыре часа дня, распрощавшись со всеми, уходил под каким-нибудь предлогом или вовсе без объяснения. Ты тогда, наверное, думал, что я увлекся тайной интрижкой, признайся?..
Дело, однако, совсем в другом. Мой мозг, обученный строгим правилам математики, внес определенный порядок в хаос, который его разрушал … Ровно в половине пятого я, где бы ни находился в это время, отрешался от всего и думал исключительно о преследовавших меня глазах. Этот мучительный ритуал, скрытый от всех, тем не менее не снижал мои умственные способности, не влиял отрицательно на здоровье. Ты ведь знаешь, что вплоть до того самого утра, когда свершилось преступление, я занимался гимнастикой и напряженно работал. Вот почему я решительно отверг жалкие инсинуации адвоката и всех других, объяснявших безумием поступки, причины которых им неизвестны… к Им и невдомек, что вполне возможно и такое существование, каким была моя жизнь, когда разумное сосуществует с ужасным.
Последующие месяцы не принесли мне утешения. Признаться, иногда мне казалось, что я болен манией преследования и теряю рассудок. По-прежнему, я не мог рассказать кому-то или объяснить, что со мной происходит. Да и кто поверил бы, что глаза реально существуют? Что они связаны со всей моей жизнью нитью — невидимой, настолько прочной, что только сама смерть может ее разорвать.
Однажды вечером, возвращаясь домой после осмотра ветхого здания, я вдруг почувствовал, что глаза приближаются. Прошло шесть лет с тех пор, когда я пережил подобное ощущение. Тем не менее, мгновенно ощутил то же самое беспокойство, ту же боль. Глаза приближались медленно, в течение ряда дней. И в одно из воскресений я увидел их совсем близко, так близко, что вновь мог отчетливо рассмотреть. Словно видел их в день, когда сдавал экзамен по риторике.
