Он продолжал, будто не слышал ее слов.
— Иди и возьми подушку, Джейнис. Ты говорила, что он небольшого роста, и лицо у него маленькое. Накрой подушкой лицо, навались на нее и держи пять минут.
— Ларри, я прошу тебя…
— Сейчас он мертв для мира. Так сделай его еще мертвее.
Она заплакала сильнее, словно пытаясь донести до него свою боль за три тысячи миль по телефонному проводу. Престон терпеливо ждал, наблюдая, как проплыл по потолку отблеск от фар машины, проехавшей по улице. Вокруг царила тишина, полная ночных звуков. Он внимательно посмотрел на горящий кончик сигареты.
— Ларри… — в ее голосе вновь послышалась мольба.
— Далай, что я говорю, Джейнис. Ты сама твердила сотню раз, что хотела бы видеть его мертвым. Нельзя упустить этот шанс. Он отравлял каждое наше счастливое мгновение.
— Но он — человеческое существо… Мой муж…
— Он — твое проклятье. И только. И будет им, пока жив. Если ты не решишься сейчас… — он замолчал, пытаясь сквозь тишину внушить ей нетерпение и гнев. И когда он вновь заговорил, в словах звучала непреклонность. — Больше я ничего не могу сказать тебе, Джейнис.
— Ларри! — закричала она. — Ларри, не вешай трубку. Пожалуйста, Ларри. Я покончу с собой, если потеряю тебя.
— Делай, что я сказал.
— Да, да. Все, что ты скажешь… Только я боюсь. Как я хочу, чтобы ты был со мной. Мне нужно, чтобы ты обнял меня.
— Скоро мы будем вместе… Скоро, — успокаивал он.
— Я вся дрожу. Лицо вспухло от его удара. Ты бы видел…
— Возьми подушку, Джейнис. Возьми. Надо избавиться от него раз и навсегда.
— Да, милый. Я люблю тебя. Скажи, что и ты любишь меня.
— Я люблю тебя. Думай, что я рядом с тобой.
— Да, да. Мы вместе.
— Иди, детка. Я подожду тебя.
— Ларри…
— Не надо больше слов. Помни, он — наше проклятье. Сделай это. Я пока буду думать, как нам быть дальше.
— И ты никогда не оставишь меня?
— Никогда.
— О, боже, как я боюсь… — Она снова начала колебаться.
— Сделай это ради меня, детка. Ради нас. Я люблю тебя.
— Я сделаю это, — сказала женщина. — Жди меня.
Престон слышал, как она положила трубку рядом с аппаратом. Затем — тишина. Он закурил еще одну сигарету и выдохнул струйку дыма в темноту. Затем вытянул перед собой руку, чтобы убедиться, что она не дрожит. Но в комнате было слишком темно. Он по-прежнему крепко прижимал к уху трубку. До слуха доносились еле слышные звуки музыки. Очевидно, Джейнис заснула, забыв выключить радио. Она часто так поступала. Он припомнил маленький белый радиоприемник на туалетном столике у ее постели. Как невинно звучала эта музыка, как не соответствовала происходящему там. Струйка пота побежала вниз по — его спине между лопатками. Он подумал, какая сейчас погода в Нью-Йорке. Он курил и ждал, ждал и курил. Ему вдруг показалось, что в трубке послышались шорохи, затем — сдавленные рыдания.
Он не заметил, сколько прошло времени. Телефон словно стал частью его самого, такой же жизненно важной, как рука или нога. Музыка сменилась тишиной. Она обволокла его, отделяя от того, что происходило за три тысячи миль отсюда. Струйки пота теперь потекли по груди. Сердце билось учащенно. По всей вероятности, прошло уже пять минут, может, и десять. Ничего… Ничего… И вдруг вновь ее голос, тихий, безжизненный.
— Ларри?
— Джейнис.
— Все кончено, Ларри. Он умер. Я убила его. Так, как ты сказал. Как будто усыпила. Он выглядит таким маленьким и спокойным.
— Ты уверена?
— Абсолютно. Я подержала зеркало перед его ртом, как это делают в фильмах. Оно не замутнело. Он мертв. — Ее слова стали поспешными и отрывистыми. — Говори со мной, Ларри. Здесь так тихо. Ради всего святого, скажи что-нибудь.
— Тебе не о чем беспокоиться.
— Он лежит так неподвижно.
— Джейнис, послушай меня. Тебе нужно сделать кое-что еще.
— Как скоро ты вернешься?
— Скорее, чем ты думаешь.
— И ты никогда не покинешь меня?
— Я же сказал, никогда.
— Извини, мне нужно было услышать это снова. Спасибо. Что ты хочешь, чтобы я еще сделала?
— Возьми одеяло с постели. Заверни его в одеяло.
— Что дальше?
— Убедись, что на улице никого нет. Затем подгони машину к двери дома. Затащи его в машину, как можно скорее.
— Я вряд ли смогу это сделать.
