Михаил не пошёл развлекаться. Выпросил у друга нетбук – дай, мол, почитать твои записи. В нетбуке у Николая стояла программка из семейства «Аутлуков», в ней он вёл свой дневник. Записи за прошедшие месяцы убирал в архив, каждый месяц под новым паролем. Сказал пароль к апрельскому архиву: «Норзер. Это такой типично весенний ветер, дует над Персидским заливом. Читай, но только апрель, слышишь, там дальше личное, про Надю, не свинничай, не лезь, а то получишь в глаз…»
Почти все апрельские записи были уже знакомы Михаилу. Франция, остров Поркероль, институт Кларка, опыты. Он уточнил для себя несколько дат, перечитал отрывок про скандал, случившийся из-за обрыва связи. Вдруг вспомнилось пятое мая: надо было сразу догадаться! В этот день был глобальный сбой связи, говорят – по всей планете. Потом в газетах появились бредни про кладоискателя Калинина, который, якобы, всё это и устроил, чушь, конечно, но… Михаил вспомнил, что шестого мая ему позвонили из Москвы, спросили что-то про Куйбышева, а седьмого уже пришёл приказ – прибыть незамедлительно. Вот оно что! Генерал кричал про связь, проблемы со связью… К ним, конечно же, никакой кладоискатель отношения не имеет, а вот дружок, Коля-Коля-Николай – как раз наоборот.
Догадка из смутной стала явной. Значит, этот любитель ветра стал ездить за границу? Ему, видите ли, нужны циклоны и антициклоны! И он в виде отчётов писал разную хрень про вислоухих коротышек, распятья, бордели, видения, затмения! Блин, и кто может повестись на такую ерунду… Михаил прислушался к девичьему смеху, доносящемуся из-за занавески. Ещё раз прикинул, что к чему. Вскочил, бросил нетбук на кресло и быстро пошёл по проходу вперед. «Так, этот не годится, эта парочка – тоже, старичков пропускаем, поддатый мордатый дядя не нужен, и эти – мимо, так, а вот то, что надо…» Около зашторенного иллюминатора дремал хилый полуподросток-полумужчинка с наушниками. Немытые патлы уныло свисали на угрястый лоб. На столике перед ним умещались планшет и смартфон, торчали проводки, доставляющие музыку в мозг.
– Слышь, друг, – Миша тряхнул полумужчинку за плечо.
Тот раскрыл мутные глаза, поводил ими вверх-вниз, сосредоточился и секунд через пятнадцать вернулся на грешную землю.
– Что?
– Слышь, друг, у тебя флешка есть?
– Есть, – парень изумленно вытаращился, не врубаясь, что к чему.
– Сколько гигабайт?
– Шестнадцать…
– Сколько такая стоит?
– Точно не помню, тыща двести, кажется.
Миша достал из заднего кармана брюк пятитысячную, положил на колени парню.
– Очень надо, друг. Продай. Ты меня спасёшь.
– Это… Это много, она же…
– Бери, бери, новую купишь.
Парень порылся в сумке, достал флешку, задумался на секунду:
– Там у меня фильмы записаны.
– Ничего, я отформатирую. – Миша уверенно вытащил девайс из ладони полумужчинки и рванул назад.
Скопировал всю программу с дневником на флешку, потом всю папку Program Files и на всякий случай ProgramData. Посмотрел внутри каталога – вроде бы обычная база данных. «Значит, сломаем, раскусим, посмотрим, что ты тут прячешь, друг дорогой». Михаил уже не сомневался: Куйбышев завербован. Какая-то разведка обкатывает новую технологию, наверняка из области передачи данных. Может быть, это оружие, уничтожающее информацию? Это было бы круто, никаких танков не нужно, сотри данные на компьютерах противников и бери их голыми руками!
Свезло, повторял про себя Михаил, опять свезло. Даже представил себе, как Николай стирает досье генерала Овченкова. Ставит птичку в чекбоксе, нажимает «делет» – и больше нет никакого генерала. А потом копирует на его место Заботина – рраз, и на штанах лампасы! За занавеской, в пяти метрах, Николай показывал стюардессам чудеса. Кажется, он там разделся до пояса, а они обвешивают его всяческими предметами. Голый мужской торс (или это был не мужской торс?.. нет, слишком круто для Кольки) мелькнул в просвете. Хихикают. Радуются. Чудеса всегда занимают человеческое воображение, но не бывает чудес. Есть только новые разработки, техника, о которой мы пока не знаем, а лет через двадцать всё это будет казаться банальным… «Ну, Куйбышев, если я тебя на чистую воду выведу, вот будет поворот!»
