В темноте показались неясные очертания фигуры запоздалого прохожего. Наконец незнакомец вступил в полосу света, падавшего от уличного фонаря. Это была женщина. Одного взгляда на нее было достаточно, чтобы понять: проститутка, вышедшая, по-видимому, на ночной промысел. На ней было дешевое касторовое платьице, а вызывающий взгляд без тени смущения или испуга от неожиданной встречи в столь позднее время с неизвестным мужчиной неопровержимо свидетельствовал о ее профессии.
Иса внимательно рассматривал ее, пока она медленно приближалась, идя у самого парапета набережной. Глаза, как у бездомной собаки, выражали готовность последовать за кем угодно по первому знаку.
Подойдя совсем близко, она осторожно села на ту же каменную ступеньку. Их взгляды встретились.
Жалкое создание! Но, пожалуй, в другое время года и она была бы не очень-то доступной на александрийском курорте.
Сначала Иса почувствовал брезгливость, но затем им овладело желание. Да… Прежнего «господина управляющего канцелярией министра», кандидата на министерский пост больше не существовало. Он умер. Сейчас это был пьяный одинокий человек, затерявшийся в темноте чужого города. В глубине его души, подобно пробудившимся ночным червям, вдруг зашевелились самые низменные инстинкты. Они неудержимо подталкивали его к яме, наполненной грязью.
Он подал женщине знак рукой: сказать что-нибудь подходящее у него не поворачивался язык. Потом еще раз поманил ее. Она встала, подошла. Жестом пригласил ее сесть рядом. Она села и неожиданно рассмеялась приглушенным смешком, похожим на всплеск волны, набежавшей на прибрежные камни.
Некоторое время он разглядывал ее лицо — оно было совсем детским.
— Сколько же тебе лет?
Она снова рассмеялась, ничего не ответив. Иса повторил свой вопрос.
— Догадайся сам.
— Тебе, верно, не больше пятнадцати.
— Да успокойся, — горделиво сказала она, — во всяком случае, я уже совершеннолетняя.
Она была небольшого роста, полнотелая, с округлым бледным лицом и короткой мальчишеской прической, на ногтях — следы выцветшего маникюра.
— Откуда ты так поздно?
Она показала назад:
— Из кафе.
— Что-то я не заметил никакого кафе по пути.
— Кому нужно, тот все замечает. — Снова рассмеялась: — Сигаретка найдется?
Они молча закурили. Иса не находил, что сказать. Затем шепотом проговорил:
— Пошли…
Некоторое время они шли рядом вдоль набережной. Потом она взяла его под руку. В темноте не видно было, как он нахмурился. Вспомнил Сальву. Это еще больше усилило раздражение. Зло подумал: «А что если они были бы подругами? Интересно, кого бы я выбрал?»
Проснулся поздно утром. Некоторое время с удивлением смотрел на спящую рядом женщину, ничего не понимая. Затем вдруг нахлынули воспоминания о событиях минувшей ночи. Поразмыслив, он немного успокоился: в конце концов, что тут особенного? Холодным оценивающим взглядом, в котором сквозило презрение, стал рассматривать ее — полуголую: полные губы полуоткрыты — видны были ровные мелкие зубы, голова слегка склонилась к правому плечу, растрепавшиеся волосы при дневном свете казались жесткими и непокорными. Странно было видеть эти по-детски пушистые ресницы и юное лицо и эти не по возрасту дряблые груди.
Иса потихоньку встал с постели и прошел в ванную. Когда он возвратился, она проснулась и сидела на кровати, лениво позевывая. Встретившись с тяжелым взглядом ее больших глаз, он тут же решил про себя избавиться от нее как можно скорее.
— Мне пора уходить, — сказал Иса.
Она робко посмотрела на него, соскочила с кровати и вышла из комнаты в ванную. Иса открыл дверь на балкон. В комнату ворвался поток свежего воздуха, неся с собой запах моря. Солнце блестело высоко в зените.
Одеваясь, Иса не переставал любоваться морем. Оно было в вечном движении. На поверхности то тут, то там возникали пенистые гребешки, и казалось, что это тысячи губ раскрываются в приветливой улыбке.
Время шло, а женщина не возвращалась. Ису охватило раздражение. Выйдя в столовую, он вдруг обнаружил, что его ночная подруга занята уборкой.
— Спасибо за твои старания, но оставь это… Не надо. Мне пора уходить.
