Фасеточные глаза, блоки аппаратуры, опоры, манипуляторы, выносные штанги с каким-то дополнительным вооружением.
И ещё они оказались крупнее, чем выглядели издалека. Наверное, это был фокус станции, желавшей подбодрить своих защитников.
«А Билли, благодаря шлему, всё это кажется лишь слегка утомительной пробежкой», – подумал Головин и снова увидел свои мысли, словно текст на чёрном фоне. И ещё эта тяжесть в груди, и странное жужжание.
Но нет, это было не жужжание.
Свет и цвета вернулись к Головину, и он увидел склонившегося над ним Билли, который тряс его и что-то кричал.
Шлема на напарнике не было, остатки бороды были опалены, из рассечённой щеки текла кровь.
– Марк, ты жив?! Марк!
«Да жив я, жив, не кричи!» – ответил Головин, но перед глазами снова проплыл только текст. Затем, полностью очнувшись, он стал сильно кашлять, ощущая во рту привкус крови.
– Чем это так воняет, Билли? – спросил он, приподнимаясь. В этот момент совсем рядом по коридору пронеслась новая команда оптимизаторов, и снова закипел бой, однако Головин с Билли находились за очередным спасительным углом в переулке.
– Это твой бронежилет! Когда в тебя попали, он прямо вспыхнул весь, но потом осталось только это пятно.
Головин сел и увидел на груди прогоревшую обшивку и обугленные защитные пластины.
Раздался взрыв, и к ним в проулок залетело несколько обгорелых узлов от оптимизаторов.
– Мы не вытянем против них, Марк, – признался Билли. После потери шлема он стал мыслить яснее.
– К тому же к ним подходят новые десантные эти самые, как их…
– Транспорты? – уточнил Головин.
– Неважно. Они будут таранить стены и заходить не со шлюза, как эти…
Билли прервала новая атака оптимизаторов с грохотом их пушек и ответной стрельбы пришельцев.
– Это сведения от станции?
– Ну, а откуда же…
В этот момент прямо напротив проулка в корпус станции врезался таран, который раскрылся внутрь острыми лепестками, и из него в коридор ринулись пехотинцы врага, ростом под два с половиной метра, залитые в броню с интегрированным оружием и оранжевыми фасеточными глазами в пол-лица.
Головин вскинул винтовку и стал торопливо стрелять. Билли со страху – тоже, поражая противника с близкой дистанции.
Враг был озадачен такой яростной контратакой, и высадившийся десант из примерно двух десятков бойцов разбежался, оставляя потёки желтоватого масла.
– Давай туда, Билли, это наш последний шанс! – крикнул Головин и рванулся в начавший уже закрываться таранный узел.
Билли едва успел за ним следом, перед тем как узел сомкнул лепестки и в десантном коридоре стало абсолютно темно. Тем не менее Головин продолжал бежать, ориентируясь на эхо от собственных шагов.
Этот десантный тоннель оказался длиннее, чем он ожидал.
Но вот и свет. Это был какой-то накопитель, но уже на борту вражеского корабля.
– Где мы, Марк?! – спросил Билли, вертясь с винтовкой и со всех сторон ожидая нападения.
– Тут только одна дверь, – сказал Головин и попытался дёрнуть её на себя, сунув руку под подобие кодовой панели.
Но дверь не поддалась, и Марк в отчаянии в эту панель выстрелил.
Массивная дверь вздрогнула, как живая, и отошла от стены на полсантиметра, и уже со второй попытки Головину удалось её открыть.
За дверью оказался ярко освещённый короткий коридорчик со стойками аппаратуры вместо стен, а за коридорчиком обнаружилась просторная рубка с несколькими штурманскими терминалами, где за главным – капитанским, восседало нечто жуткое на вид, сочетавшее в себе элементы живого и механического.
Головин сразу выстелил, сбив чудовище с кресла, но оно тут же взметнулось к потолку, оттуда – мимо Билли – в дверь и лишь в тоннеле взвыло от боли, ухитрившись дистанционно захлопнуть дверь в рубку.
Дверь грохнула, Билли вскрикнул и выронил винтовку. А Головин быстро прислонил свою к столу и вскарабкался на неудобное кресло с чуждой ему бионической формой.
Но, не замечая этого неудобства, он быстро ударил ладонью в боевой перчатке по широкой клавише, отвечая на заданный компьютером чужого корабля вопрос.
Тотчас на мониторе появился следующий вопрос, и Марк, не думая, выбрал очередной ответ, хотя и видел эти значки впервые.
