Потом пустота. Никакой информации. Марк взглянул на Билли – тот прикрыл глаза, принимая очередной пакет данных.
– Когда начнётся бой, Билли?
– Бой уже идёт. Они уже в наружном периметре. С ними сражаются оптимизаторы. Сейчас все… Все ресурсы брошены на их воспроизведение… Поспешим отсюда, этот сектор будет оптимизироваться – станции нужны ресурсы.
– А мы?
– Взгляни на карту, нам поставлена задача перейти на новое место.
Головин легко вызвал карту – в кубитном видении это было просто, и увидел огромный многослойный сектор станции во всех подробностях. И это была лишь небольшая её часть.
– Ничего себе… – произнёс Марк, замечая, как на построенном маршруте появляются сверкающие точки.
– Мы должны остановить их продвижение, – сказал Билли, – за мной!
Едва они поднялись наверх, за ними тотчас обрушился и растворился без следа лестничный пролёт и перегородки.
Головин обернулся, но успел различить только лёгкую дымку, которая тотчас растаяла, оставляя большой объём пустого пространства размером с ангар.
Ощутив его интерес, стали загораться осветительные панели. Но тотчас погасли и исчезли совсем, едва Головин вернулся к маршруту.
Скоро он нагнал Билли, который остановился перед поворотом, за которым их уже поджидал противник.
Впрочем, выдвигаться дальше напарник не спешил.
Головин встал рядом, сжимая оружие. Он понимал, что дело серьёзное и за поворотом они столкнутся с чем-то неизведанным. И как это будет смотреться в кубитном видении?
– Давай, Билли, а то перегорим. Что-то я совсем тупею, – признался Головин. Страх в его новом состоянии проявлялся иначе.
– Хорошо, сейчас сначала выглянем, а потом…
Только они собрались выглянуть, из коридора на роликах выкатились два оптимизатора.
Головин повёл было оружием, но винтовка его не слушалась, а визир на маске не тронулся с места, потому что это были свои.
Оптимизаторы начали отстреливать гарпуны, которые громко хлопали, врезаясь во что-то дальше по коридору, а Билли с Головиным пока ещё оставались за углом, набираясь смелости.
Между тем станция уже торопила их. И поскольку заторможенный Билли не отзывался, канал открылся для Головина, и он сразу понял, что промедление катастрофично – противник быстро накапливается и скоро пройти его будет невозможно.
Ему открыли карту, и теперь он видел целые россыпи бриллиантовых точек в секторе станции.
– Ну что, готов? – спросил Билли.
– Давай уже! – ответил Головин, и они выскочили из-за угла.
Впереди замаячили какие-то силуэты, и Марк начал стрелять.
Визир оказался каким-то медлительным, должно быть, у управляющего центра было много работы, и за всем он не поспевал, поэтому заряды ушли впустую, а ответным огнём противник разнёс обоих оптимизаторов, и Головину с Билли досталось разлетевшимися обломками.
К счастью, рядом оказался ещё один переулок, в который они нырнули, и снова встали у стены, набираясь сил для следующего броска.
– Ты стрелял?! – крикнул Головин.
– Стрелял! Но не попал!
– Аналогично! Прицел плавает, а эти гады времени на прицеливание не дают!
– Не дают, – согласился Билли, – как ты думаешь, что это такое? Кто они?
– Не знаю. Я в этом шлеме как под таблетками. Торможу очень.
– Это чтобы мы не боялись. Я так думаю.
– Возможно. Но если мы не сможем нормально стрелять, нас здесь положат, и всё, – сказал Марк.
– Как думаешь, есть у нас шанс их перебить?
– У нас двоих – вряд ли, – качнул головой Марк. А потом снял шлем и бросил на пол.
– Ты чего?
– Ух ты! Как всё сразу ярко и чётко! – воскликнул Головин и встряхнул головой.
В этот момент послышались цокающие звуки, и по коридору справа от них появилось ещё одно звено оптимизаторов, которые выглядели куда более угрожающе.
Теперь это были стальные пехотинцы с парой опор для передвижения, автоматической пушкой «на плече» и набором прицельной аппаратуры. Головин попробовал снова направить на них винтовку, и теперь она двигалась, как он хотел. Оптимизаторы на его жест внимания не обратили и открыли беглый огонь из пушек по видимому им противнику.
С той стороны послышались разрывы снарядов, какой-то скрежет и визг, издаваемый, как показалось Марку, живыми существами. Впрочем, уверенности не было, поскольку без шлема и его искусственной реальности он опять испытывал волнение и ужас.
