Земля вокруг была черной и каменистой. Вокруг по-прежнему ни единого деревца.
А это что?!..
Под ногами раздался хруст, вслед за которым – как будто стон. Убитые предки просили его быть осторожнее?
Показалась лежащая среди камней отрубленная голова, за ней еще одна и еще… Пустые глазницы словно пронзали Колобка беспощадным вопросом: «Зачем ты здесь? Кто позволил тебе перейти запретную черту?..» Иван боялся смотреть себе под ноги и не мог не смотреть. Задень он кого – как бы отреагировали мертвецы на нанесенную обиду?
А крики за спиной слышались явственнее. Преследователи заметили беглеца? Точно! Оглянувшись, Колобок увидел, как они в нерешительности застыли возле границы поля.
Вслед Ивану полетели стрелы. Одна едва не задела ухо. Он ускорил шаг. Расстояние между ним и военными увеличивалось, теперь уже стрелы не могли его достать.
Но радовался Колобок рано. Преследователи все же решились на отчаянный шаг и также перешли границу Мертвого поля. Кони под седоками дико заржали, встали на дыбы – тогда всадники спешились и двинулись пехом. Вновь совсем рядом с Иваном засвистели стрелы…
Но что-то вокруг него вдруг изменилось. Небо раскололось от невиданной по своим размерам молнии, поле заколыхалось, комья черной земли полетели вверх. Иван и преследователи с ужасом увидели, как перед ними поднимаются темные фигуры. Их было много – целая туча, а лица источали гнев и боль.
Вслед за этим возникло еще одно чудо: появились… дети, которые быстро росли, превращаясь в прекрасных юношей и девушек.
От армии погибших воинов отделился исполин, и раздался его громовой голос:
– Вы посмели потревожить сны мертвых – теперь вас ждет страшная расплата.
Поле продолжало ходить ходуном, от вихревых потоков, разносивших повсюду комья земли, воздух сделался черным. Гигант продолжал, обращаясь к Ивану:
– Ты, парень, чужак. Уходи отсюда скорее. Никто не тронет тебя до самых границ Медвежьего царства. Что же до вас…
Слуги Медведпупса пали ниц, умоляя сохранить им жизнь. Однако гигант резко ответил:
– Вы предали нас – своих предков. Знаете, кто эти юноши и девушки? Не родившиеся люди нашего Рода. А не родились они благодаря вам! Так горите же в аду, гнусные паразиты!..
Иван, не оборачиваясь, бежал. Падал от постоянных толчков земли, но тут же поднимался и… – вперед, вперед! Поле закончилось, появилась табличка, что здесь конец Медвежьего царства. Оставалось лишь мысленно пожелать успехов Федору и его жене…
Последний шаг. Все, долгожданная граница.
4
Мерно журчала река. Через нее был проложен узкий мост, в конце которого висел плакат с маленькой лисьей мордочкой. «Я в Лисьем царстве», – понял Иван и двинулся к мосту.
Вокруг успокаивающе шумел лес, окружающая обстановка одаривала безмятежным спокойствием. На душе у Колобка сразу полегчало; он забыл о предупреждении Деланы: «Там везде обман, даже при видимом благополучии».
Но когда он прошел по мосту, в ушах будто раздался чей-то ласковый шепот: «Колобок, Колобок, я тебя съем».
Шепот стих или ему все это лишь показалось? Возможно, что после пережитого в Медвежьем царстве страхи еще долго будут преследовать его…
Иван проследовал дальше, наслаждаясь царящей благодатью. Единственная проблема: вновь заурчал желудок. Неудивительно, ведь с утра во рту не было даже маковой росинки.
Он заметил харчевню, вошел. Дородная женщина лет сорока, в наброшенной на плечи лисьей шкурке, задумчиво стояла возле стойки. Увидев нового посетителя, заулыбалась:
– Прошу, прошу! Наше заведение «Прекрасные лисички» является лучшим в округе. Вот за этот столик, пожалуйста…
– Я бы рад, – ответил Иван, – но в карманах гуляет ветер.
– Как это ужасно! – хозяйка, смахнув слезу, готова была разрыдаться. – Но в долг больше кормить не могу. Итак облагодетельствовала половину округи.
– У меня предложение, – сказал Иван. – Я отличный стрелок. Настреляю вам дичи. Часть возьмете за хлопоты, а кое-что приготовите мне.
– Как это мило, чужестранец!
– То есть вы согласны?
– Как можно не согласиться. Надо выручать ближнего.
Хозяйка опять подошла к стойке, начала что-то считать. И тут появилась девушка – худенькая, бледная, с большими карими глазами и добрым лицом. Она почему-то с грустью посмотрела на Колобка.
