Она вешала фонарики, стоя одной ногой на приставной лестнице, а другой — на крыше. Ее движения были точны и уверенны. Она поставила вторую ногу на ступеньку лестницы так, будто стояла на земле, а не на высоте третьего этажа.
Бесстрашная Томас…
Какого черта он тут сидит? Пора приступать к делу.
Он вылез из грузовичка и закрыл дверцу. Если Томас признает, что его план хорош, он сможет расплатиться со всей спасательной командой. Может, даже заставит Томас улыбнуться.
Кристиан пошел по дорожке. Его сапоги вязли в снегу.
— Привет, Томас!
Ее карие глаза удивленно расширились, потом затуманились тревогой.
— Как Оуэн?
— Поправляется.
Томас облегченно вздохнула.
— Хорошо. А то я испугалась, что ему стало хуже.
— Завтра его выписывают из больницы.
— Это хорошая новость.
Кристиан разглядывал ее: щеки раскраснелись, пряди волос выбились из-под шапки. Никакой чопорности. Естественная. Хорошенькая…
— Так что привело тебя сюда в выходной день? — спросила она.
— У меня возникла идея по поводу игрушек.
Томас прикрепила связку белых лампочек так, что та свешивалась вниз, как сосулька.
— Хочешь поговорить об игрушках прямо сейчас?
— Могу подождать, пока ты развесишь лампочки.
— Хорошо, — сказала она, немного подумав. — Это займет еще несколько минут.
— Помочь тебе? — предложил Кристиан.
Линн зацепила гирлянду за крючок:
— Спасибо, не надо.
Лампочки обрамляли большое окно на втором этаже, два маленьких окошка на третьем, дверь гаража и входную дверь, над которой висела еловая ветка с ягодами остролиста, шишками и большим красным бантом. Внутри на каждом окне стояла лампочка в форме свечки. На пороге пластмассовый снеговик с метлой готов был приветствовать гостей.
Томас, видно, очень любит Рождество, раз так старается. Значит, ей понравится его идея.
Кристиан улыбнулся и вдруг услышал какой-то шум. Дотягиваясь до последнего крюка, Томас слишком сильно наклонилась влево, и лестница накренилась, поползла наискось вдоль стены.
Кристиан бросился к лестнице, но опоздал буквально на секунду.
— Нет!
— Ой! — вскрикнула Томас.
Все происходило как в замедленной съемке. Лестница упала, словно срубленное дерево, и ударилась о порог дома напротив.
Кристиан встал под Линн, готовый поймать ее. Но… она не упала. Теперь Линн буквально свисала с крыши, болтая ногами в воздухе.
Его сердце замерло.
— Линн, ты в порядке?
— Да. — Она говорила огорченно, а не испуганно. — Мне оставался только один крюк. Надеюсь, лестница не ударила тебя?
— Нет. — Кристиан и не думал о лестнице — только о том, что Томас может упасть и удариться. — Ты что, на страховке?
— Конечно. Я специально для этого ввинтила сюда болты. — Похоже, ее злили его вопросы. — Если бы я отсюда свалилась, то переломала бы все кости. Или разбилась насмерть.
Это точно. Кристиан, стараясь успокоиться, глубоко вдохнул:
— Я знаю.
— Ты очень бледен, Велтон, — сказала она с тревогой. — С тобой все в порядке?
И это говорит женщина, которая в любой момент может упасть с высоты третьего этажа! Не зря говорят, что у нее железные нервы.
— Спускайся.
— Подставь мне лестницу.
Но Кристиан не шевельнулся. Ему захотелось немного подразнить ее.
— А что бы ты стала делать, если бы меня тут не оказалось?
Она надула губы:
— Взяла бы свой мобильный телефон. — Ну конечно! Томас всегда предусмотрительна. — Позвонила бы другу или соседу. Они бы пришли.
— И все-таки хорошо, что я здесь.
— Если не заставишь меня болтаться тут слишком долго.
Намек понятен. Он приставил лестницу к стене и придержал:
— Спускайся.
— Мне остался еще один крюк.
— Брось его.
— Я хочу, чтобы огни выглядели красиво.
— Они и так красивы.
— Я хочу, чтобы они выглядели замечательно!
Линн потянулась к крючку, Кристиан крепче вцепился в лестницу.
Она выпрямилась:
— Вот так!
— Я держу лестницу.
— Это не обязательно, новичок.
Линн отстегнула страховку и легко спустилась вниз.
— Ты занимаешься скалолазанием?
Она кивнула.
— Давай как-нибудь пойдем на Мит-Рок.
— Ты хочешь пойти со мной?
— Да. — Кристиан любил ходить в горы с женщинами. Они не только симпатичнее партнеров-мужчин. Ничто не выглядит так сексуально, как женщина, показывающая хорошую технику, забираясь вверх по скале. — Если, конечно, ты не возражаешь, — добавил он.
